...Михась появился на телеграфе четыре месяца назад. Зашел отправить поздравление маме с днем рождения. Тогда и познакомились. Илона сразу почувствовала: он!.. А прежде не верила в любовь с первого взгляда. Через неделю, в четвертое их свидание, Михась взял ее руки в свои и сказал:
— Я думаю, нам не следует больше разлучаться.
Илону бросило в жар. Смутившись, она тихо спросила:
— Ты сделал мне предложение?
— Да, именно это я и сказал. Ты согласна?
Такой напор не то чтобы ошеломил, но вызвал инстинктивный протест. Решать жизненно важные вопросы с маху — к этому она не была готова.
— Я подумаю, — ответила сдержанно.
— Хорошо, — согласился Михаил без тени улыбки. — Сколько тебе понадобится времени — день, два, неделю?
— Для чего? — не поняла Илона.
— Чтоб решиться...
Она посмотрела на Михася исподлобья. К числу наглецов его не причислишь, рукам воли не дает, но идет напролом, обращается с девушкой, как с солдатом, которому приказал — изволь исполнять.
— А если я, чтобы определиться, потребую год? — спросила.
Взгляд Михася был красноречивее слов, но он все же ответил:
— Пусть год. Я подожду, терпения мне не занимать. Но очень надеюсь, что просто так, из девичьего упрямства ты не станешь тянуть.
И как в воду глядел. Двух месяцев не прошло, как крепость сдалась. Кабы не арест и последовавшие за ним события, они бы уже поженились. А сегодня... Сегодня, не успев стать официальной супругой, Илона чуть не оказалась вдовой.
Михаил приоткрыл веки. Взгляд, блуждающий по сторонам, остановился на девушке. По лицу пробежала судорога. Молодой человек явно пытался что-то понять, кого-то вспомнить.
— Это я, Михась, я... Любимый, погляди на свою Илону, — зашептала девушка, не сдерживая слезы. — Ты живой, слышишь? Ты слышишь меня?
Он услышал. Он узнал ее. В глазах плеснулась радость, губы беззвучно произнесли — Илонка. Она поняла и, прижавшись к его груди, разрыдалась.
— Что со мной? — спросил Михаил, с трудом разлепив спекшиеся губы. — Я ранен? Куда?..
— Слава Богу, целехонький, — успокоила Илона, приглаживая его волосы. — Тебя контузило. Врач сказал — ты у меня везунчик и скоро поправишься.
— Правильно сказал... Башка гудит, уши ватой заложило... Помоги встать.
— Ни в коем случае. Тебе велено лежать.
— Мне пора в батальон. Там отлежусь...
— Как же пойдешь? — растерялась Илона. — У тебя совсем сил нет.
— Я здоров как бык. Видишь, стою и идти смогу.
— Мы не выберемся из здания!
— Кто это мы?
— Одного не отпущу, хоть убей на месте. Жена я тебе и еще медсестра.
Михаил возражать не решился. Оба были под стать друг другу, обоим упрямства не занимать.
— Где машина? — спросил Михаил, натягивая на голову лежавший на полу танкошлем. — Цела?
— Не знаю. Возле входа так и стоит. По ней не стреляли, незачем решили технику портить — пригодится. Думаешь, удастся завести?
— Попробую. Который час?
— Четвертый.
— Самое золотое времечко...
Добраться до БТР оказалось несложно. Бели у противника и были наблюдатели, то в предрассветный час они наверняка потеряли бдительность. Молодые люди беспрепятственно пробрались к выходу. Михаила бросало из стороны в сторону. От слабости дрожали ноги, и он с трудом забрался внутрь машины. «Выручай, родной», — взмолился Михаил, обращаясь к мотору, как к живому существу. Двигатель чихнул раз, другой, вздрогнул, заурчал. От радости Михаил газанул так, что рев разбудил всю округу. Но теперь незачем было таиться.
Проскочив площадь, бронетранспортер влетел в боковую улицу, и Михаил испытал сладостное ощущение свободы и безопасности. Вскоре они примчались в батальон. Поставив БТР у реки под прикрытием крутого берега, Михаил с помощью Илоны выбрался наружу.
В расположении роты их окружили солдаты, приветствуя радостными возгласами:
— Думали, тебе каюк, сержант!
— Машину, говорят, подбили?
— Вид у тебя неважнецкий, командир. Поспать бы, да комбат несколько раз посыльного гонял. Велел доложить, как только объявишься, — сказал старшина роты.
— Спасибо за добрую встречу, мужики, — поблагодарил Михаил. Конечно, это не солдаты его бывшего взвода. Но все же люди неплохие. — Девушку обогрейте и накормите, а я в штаб...
Ординарец, вызвавшийся проводить ротного, провел его сперва по извилистому ходу недавно вырытой траншеи, потом по прибрежным улочкам. По пути успел рассказать, как взвод под личным руководством комбата утром пошел на штурм здания полиции.