— Интересная теория, — только и смог выговорить в ответ на это Герман.
— Но купец был дилетантом, — продолжал, между тем, Ферпонтов. — И слава богу, что у него ничего не вышло. Если копать бездумно и действовать грубой силой, то можно пробить проход в один из адских миров, устроить новое вторжение Черной Орды. Хорошо бы было? Я думаю, что ничего хорошего.
— Совершенно с вами согласен, — Герман кивнул.
— Одним словом… я, наверное, кажусь излишне навязчивым, но мне просто необходимо побывать у вас в Залесском. Я могу на это рассчитывать? Поверьте мне… черт, да это может привести к просто фантастическим открытиям! У меня есть на примете один могильничек… одна гробница, до которой чрезвычайно трудно добраться. Я вам покажу эльфийский текст, мне его с большим трудом достал наш консул в Эльгароне, представляете?
— Боюсь, что в настоящее время не смогу оказать вам гостеприимство, — проговорил Герман, ища глазами, куда бы деться от настойчивого путешественника. — Видите ли, Залесское сейчас находится в совершенно ужасном состоянии… кроме того, там проводится расследование… Пудовский обвинялся в уклонении от уплаты налогов, вы не знали? Все опечатано…
— О, это ерунда! — отмахнулся Ферапонтов. — Мне доводилось месяцами жить в палатках! Да и не думаете же вы, что я так напрашиваюсь к вам в ожидании комфорта? Если вас смущает, что я собираюсь воспользоваться вашей землей, а вам ничего не предоставить, то поверьте, это совершенно не так! Я отдам вам каждый второй артефакт, который найду! Причем, вы сами выберете! Вы пойдете вместе со мной, чтобы убедиться, что я ничего не утаил!
— Заманчивое предложение… — протянул Герман, — вот только видите ли…
— Ну, где же вы! — раздался у него за спинами девичий голос. Они обернулись и увидели Ариадну, трогательно смущенную.
— Илья Ильич, все уже собрались в гостиной! Отец попросил меня сыграть на рояле, и я хотела бы, чтобы вы послушали. Ах, да, и вы тоже проходите, конечно.
Герману она лишь кивнула из вежливости.
— Э… видите ли, — Ферапонтов раздраженно нахмурился. — У нас с Германом Сергеевичем был важный разговор, не могли бы вы…
— Ну, что вы, это неучтиво, — Герман улыбнулся девушке и двинулся вслед за ней, хотя она и оглянулась на Ферапонтова. — Пойдемте, мадемуазель. Если позволите, я немного привнесу дополнительных красок в ваше выступление.
— В самом деле? Это как? Впрочем, да, идемте.
И надо сказать, что, хотя чопорный вечер в графском имении был совсем непохож на маскарад у баронессы, одно лицо, попавшееся им по дороге, напомнило Герману ту памятную ночь. В толпе мелькнула знакомая полукруглая лысина, и Герман не без удивления узнал в ее обладателе его светлость князя Паскевича, с которым у него вышла неприятность в тот памятный вечер. На сей раз князь был облачен не в тогу, а в золоченый мундир лейб-гвардии гренадерского полка, украшенный рубиновой звездой и полным комплектом как сапфировых, так и изумрудных крестов. Все это делало князя похожим не то на рождественскую елку, не то на раззолоченного пузатого китайского божка, но никак не на бравого военного. Каковым он, впрочем, считался лишь формально, ни разу не приняв участия в сражении даже в качестве боевого мага, что было бы относительно безопасно.
Едва завидев Германа, он скривился, словно от зубной боли, однако здороваться с ним не стал и поспешил сразу отвести взгляд. Герман, впрочем, тоже был не в восторге от встречи. Он постарался пройти мимо князя побыстрее.
Они вышли на середину просторного зала, и Ариадна села за рояль, который предварительно выкатили сюда слуги. Герман же встал рядом с ней, прикрыл глаза, приготовился, и едва прозвучала первая нота — начал.
То, что он продемонстрировал, было гораздо грандиознее, чем на репетиции у Кропоткина. Князь тогда играл простенькую, медленную мелодию, чтобы Герман успел ухватить суть, но и то репетиция затянулась, а Герману потом пришлось заезжать к князю еще дважды. Но зато теперь уж он был во всеоружии.
Заклинание было в самом деле несложным. Говорят, его когда-то специально разработали для того, чтобы даже слабенький маг, без графского титула, не говоря уже о баронском, мог его без труда применять. Автором был французский антрепренер Дюбуа, едва получивший титул дворянина Российской империи за успехи своей балетной труппы, и желавший произвести максимум эффекта при минимуме затрат.
Побочным требованием было то, что нужно было иметь музыкальный слух и чувство ритма. У Германа то и другое имелось, так что достаточно было подстроиться к той музыке, что играла девушка, и под потолком началось такое…