От волнения бедный портье ежеминутно протирал лоб салфеткой, которая от частого использования готова была вот-вот превратиться в замусоленную тряпку.
– Ну, где вас черти…, – чуть не брякнул он, увидев двоих полицейских, которые внезапно появились в холле из-за колонны, но вовремя прикусил язык.
Кристос решительно вышагивал впереди. Фрэнки семенил сзади, старательно втягивая живот на ходу. Быстро передвигаться мешали узкие брюки и массивная пряжка на ремне, съехавшая на бок, под ребро.
– Ну, где труп? – деловито спросил у портье молодой полицейский, словно был за старшего.
– Она, то есть оно… тело…
– Отставить мямлить! Доложите обстановку!
Фрэнки лишь усмехнулся в спину своего подчиненного. Раскомандовался… Птенец! Ладно-ладно. Посмотрим, как ты зачирикаешь, когда труп увидишь… Сразу кураж слетит.
– Ну! – рявкнул Кристос.
От грубых окриков у портье задрожали руки и полезли на лоб глаза. Бедняга утратил дар речи и теперь что-то бессвязно мычал, отчаянно жестикулируя за стойкой.
– Давай, дружище, не суетись, показывай, где и что тут у вас стряслось, – наконец вмешался Фрэнки. Он умел расположить к себе людей и беспрепятственно вытягивал из них любую информацию. Старый проверенный приемчик. Раскрой любой детективный роман. А молодежь ни черта читать не хочет. Юный напарник, поди, и газет-то никогда в руках не держал…
Робкий служащий отеля внезапно осмелел и отрапортовал довольно-таки уверенно.
– Оно… Он, труп женщины, значит, на берегу, у пирса… Его волной вынесло около часа назад. Обнаружил один из работников пляжа, когда лежаки в штабеля укладывал. Я лично сразу предпринял необходимые меры – небольшое оцепление выставил из наших сотрудников, чтобы отдыхающие не затоптали следы. Хотя это и не входит в мою компетенцию. Мое дело – принять и разместить гостей, а на пляже пусть с ними служба безопасности разбирается. И вам позвонил по собственной инициативе, как только узнал. Так, что возьмите «на заметку», пожалуйста, – у нас, в пятизвездочном отеле, работают только высококлассные специалисты. Моя фамилия Теодоракис. Янис Теодоракис. Вы уж при руководстве не забудьте подчеркнуть. При случае. Буду признателен, очень признателен…
Портье вышел из-за стойки и заглянул в подсобное помещение.
– Иди, смени меня, Касапис, – тихо он бросил кому-то, просунув голову в проем.
– А вы сюда, господа, за мной пожалуйте. Нет, нет, сюда… через черный ход. Пройдем незаметно вдоль забора. Не надо привлекать излишнее внимание…, а будем идти мимо обвитой плющом веранды, пригните головы. Там сегодня концерт, полно народу…
– Прекратите, трещать, как попугай. Вы бы лучше за своими постояльцами приглядывали, – грозно цыкнул на него Кристос. – Что-то я табличек с предупреждениями не вижу…
– Ну, как же, как же, господин полицейский. Вот, прямо у входа. Крупными буквами написано: «Купаться в ночное время строго запрещено». Убедитесь сами. У нас тут полный порядок. Лежаки и матрасы всегда убираем. И даже стальной цепочкой территорию пляжа огораживаем! Только им, нарушителям то есть, никакие заслоны и никакие таблички – не преграда! Хоть баррикаду сооруди! Все равно пролезут…
– Так-так-так, – пробормотал Кристос, не зная к чему еще можно придраться.
– Я здесь вижу только указатели на английском и греческом языках… А где же по-русски!?
«Оцепление», выставленное портье, состояло из двух малорослых сотрудников отеля, по виду – турецких граждан. Они бессмысленно ходили по кругу вдоль белой простыни, лежащей на песке. Однако, завидев полицейских в сопровождении начальника, застыли, как вкопанные, по обе стороны от накрытого тела.
Поодаль на пляже отиралась небольшая кучка зевак, привлеченных светлым пятном, маячившим в темноте. Подойти ближе отдыхающие не решались. Любая попытка пресекалась грозными выкриками на непонятном для них языке. Но и уходить, никто не уходил.
Служащий отеля ожесточенно замахал всем присутствующим руками, чтобы проваливали по добру по здорову.