Свободная Республика Расалхаг
30 августа 3050 года
В спальне Фелан Келл рухнул на койку и со стоном вытянул ноги.
– Боже, как я устал!
Грифф, проходя мимо, ткнул его в бедро.
– Она заставляет работать по ночам, да?
Фелан сдержал накатившую волну раздражения.
– С этим-то как раз все нормально. Создается впечатление, что силы самообороны Энгадина увешали себя с ног до головы ручными ракетами класса «Инферно». На малых спутниках, где базируются сборочные производства, они лежат штабелями. Они уже доводят звездного полковника Маркоса до белого каления. Вот Лара и поручила мне просмотреть разведсводки и разработать предложение по поддержке Маркоса в ходе штурма.
Грифф бросил недоверчивый взгляд на Гончего Келла и растянулся на своей койке.
– Командир организует снабжение конкурента?
Наемник пожал плечами:
– Хочешь жить – умей вертеться. Но, похоже, даже это не ускорит продвижение захватчиков. Ходят слухи, что остальные три клана окрысились на Волков за то, о те начали четвертую волну вторжения на месяц раньше всех. Кроме того, Волки вклинились на территорию Государств-Наследников глубже других. Все это чертовски странно.
– Еще мягко сказано. – Грифф улыбнулся и подмигнул своему другу. – Коль скоро они тебя так запрягли, думаю, у тебя не окажется свободной минутки, чтобы провести ее с Ранной. – Он глуповато усмехнулся. – Хотел позаимствовать у тебя электронную отмычку и совершить набег на женскую половину.
– У меня была единственная возможность повидаться с ней, но Влад сделал все, чтобы услать меня подальше. Я даже не знаю, где она сейчас.
Старый бандит с Периферии подался вперед, положил локти на колени.
– Твой тон выдает тебя.
Фелан вздохнул. Он знал, что нужно кому-то открыть душу, выговоришься – и станет легче и перестанешь накручивать сам себя.
– Не думаю, что это такая уж проблема. По-моему, у нас с Ранной все идет хорошо. Но иногда... что-то не то. Когда я предложил провести время вместе, она ответила, что хочет побыть одна.
Грифф нахмурился.
– Это можно считать как хорошим знаком, так и плохим. Это единственное, что тебя... беспокоит, да?
– Все системы в норме, – со смехом ответил Фелан. – Если не считать автоматического отключения из-за перегрузки и сенсорного перенапряжения.
– Может быть, дело в том, что ты всего лишь раб?
– Возможно, но я не думаю, – ответил Фелан. – Не так все просто. В отличие от других, Ранна не просто пилот-убийца. Помнишь, я рассказывал тебе о ее зверушке, Джеихью. И про картины, написанные ею. Она... мы... занимаемся любовью пылко, я бы сказал – страстно, причем страстно в той степени, что не свойственна ей. Думаю, она находит такую страсть невероятно соблазнительной и в то же время – опасной.
– И хочется, и колется, – фыркнул Грифф.
– Трясина войны затягивает ее все больше и больше. И хуже всего то, что она не замечает этого и не знает, как из нее выбраться. – Фелан пожал плечами. – Конечно, может, это все пустые рассуждения о проблеме, не стоящей выеденного яйца. А дело совсем в другом.
Грифф злобно хмыкнул:
– Ага, скорее всего, курочка подобрала себе петушка помоложе из новой партии рабов, захваченных на Расалхаге.
– Вот куда ты клонишь! – Келл обжег его взглядом. – А я-то думаю, на кой тебе электронная отмычка! Хочешь разбавить наш маленький коллектив новыми бабами?
– Рад служить вам. Работа трудная, но кто-то же должен ее сделать? – Бандит понизил голос. – У меня есть еще одна маленькая тайная миссия. Келл и я хотели бы передать Владу подарочек, в знак благодарности за то, что заставил нас корячиться на разгрузке всякого хлама, что они приперли с Расалхага. Я бы пригласил тебя с нами, но, думаю, ты и без этого сидишь у Влада в печенке.
– Нет, ребята, этот концерт я лучше пропущу, – сказал Фелан, переворачиваясь на бок. Левой рукой он пошарил под матрасом и вытащил небольшую коробочку – прибор для открывания электронных замков. Он протянул ее Гриффу и сказал:
– Не уверен, что это хорошая идея – нанести визит Владу. Может, передумаете? Грифф пожал плечами:
– Там будет видно.
– Так или иначе, – Фелан вытянулся и закрыл лицо рукой, – желаю хорошо повеселиться.
– Хорошо, мамочка. Не жди, ложись спать без нас.
Фелан встрепенулся, когда Грифф задрал его матрас и сунул под него приборчик. Влетевшие в спальню бывшие пираты попрыгали в койки и быстро сделали вид, что спят. Грифф отпустил матрас Фелана, плюхнулся на свою кровать и завернулся в одеяло.
Фелан мигнул пару раз и уставился на друга, пытаясь разглядеть его в полной темноте.
– Что случилось?
– Ничего. – Грифф врезал кулаком по подушке. – Спи. Тебе лучше не знать.
Из темноты раздался голос Кении Риана:
– Скажи ему, Грифф.
Забота в голосе Кении и резкость Гриффа подсказали ему, что произошла катастрофа.
– Грифф, не тяни меня за одно место. Вы взяли мою отмычку, значит, я тоже в деле. Что случилось?
– Скажи ему, Грифф. Или это сделаю я, – надавил Риан.
– Нет, сукин ты сын, нет! – Грифф повернулся лицом к молодому наемнику.
– Мы пошли к каюте Влада. Открыли дверь. Он был там. Все, конец истории. А теперь спи. Фелан уставился на Гриффа.
– Он вас увидел?
– Нет. Было темно. Он мог различить только контуры тел в дверном проеме. Теперь ты знаешь все. Спи.
Фелан не успел задать вопрос, как вклинился Риан:
– Расскажи все, Грифф. Или это сделаю я. Сам знаешь, с превеликим удовольствием.
Фелан услышал, как Грифф заскрежетал зубами.
– Влад был не один...
– А мне какое до этого дело? – спросил Фелан, но чрезмерная заинтересованность в происшедшем Кении Риана зародила в нем сомнение. «Если Кении хочет, чтобы я узнал, произошла какая-то гадость...» Догадка пронзила мозг как молния. «Нет. – У него сперло дыхание. – Не может быть...»
– Наконец-то допер, Келл, – ласковым голосом начал Риан. – Она была с ним. Не похоже, что они решали задачки по тактике. – Его голос упал до шепота. – А ты не говорил нам, Келл, что она любит поорать.
Он до боли четко представил себе Влада и Ранну. Замелькали воспоминания о времени, проведенном вместе с нею, и он задохнулся от боли, словно в лицо плеснули кислотой. Руки, помнящие нежность ее кожи, теперь жгло, словно в них впились тысячи игл. Крики наслаждения, слетавшие с ее губ, звучали в его ушах как издевательский смех. Любовь, которую он читал в ее глазах, теперь обернулась презрением.