— Иду, иду,— сказал Ясон, догрызая свою кость,— но сначала позавтракаю. Я вижу бесконечную вереницу ожидающих меня креподжей, поэтому, прежде чем вновь стать рабом, я поем.
Стоявший рядом с ним солдат растерялся и подернулся к командиру.
— Кто это? — спросил тот Снарби, указывая на все еще сидящего Ясона.— Я могу убить его?
— Нет! — выкрикнул Снарби и протянул какой-то белый кусок.— Он построил эту дьявольскую машину и знает все ее секреты. Хертуг Перссон под пыткой заставит его построить новую.
Ясон вытер руки и нехотя поднялся.
— Ну, ладно, джентльмены, я иду. И пока мы идем, может быть, кто-нибудь расскажет мне, кто такой Хертуг Перссон и что нас еще ожидает?
— Я расскажу,— согласился Снарби и начал, когда они выступили.— Он Хертуг Перссон. Я сражался за Перссонов, они знают меня в Аппсале и верят мне. Перссоны очень влиятельные в Аппсале и знают множество секретов, но они не так сильны, как Трозеллинги, владеющие секретами кароджей и джетило. Я знаю, что могу просить любую награду у Перссонов, если доставлю им секрет кароджа... И я сделаю это,— он придвинул свое свирепое лицо к Ясону.— Ты расскажешь им секрет. Я сам буду пытать тебя, пока ты не расскажешь.
Ясон подставил ногу, и предатель растянулся на траве. Никто из солдат не обратил на это внимания. Когда они прошли, Снарби поднялся и с проклятиями двинулся следом. Ясону было о чем подумать.
С окрестных холмов Аппсала казалась огромным городом, который неторопливо полощут в море. Только когда они приблизились, стало ясно, что дым и копоть источают многочисленные дымовые трубы, большие и маленькие, которые венчают все здания, и что город начинается на берегу и разместился на множестве островов, разделенных мелкими лагунами. Большие корабли стояли у морских причалов, а по многочисленным каналам сновали маленькие суденышки. Ясон с беспокойством выискивал признаки межзвездной культуры, но тщетно. Тропа вновь спустилась к холмам, скрывающим город, и вышла к морю чуть вдали от него.
Парусный корабль, пришвартованный к каменному причалу, очевидно, ожидал их. Связав пленникам руки и ноги, их бросили в трюм. Ясон вертелся до тех пор, пока не прильнул к щели в стенке между двумя плохо пригнанными досками, и стал описывать путешествие, чтобы приободрить товарищей, но на самом деле звуки собственного голоса действовали успокаивающе на него самого.
— Наше путешествие близится к концу, и нашим взорам открывается древний романтический город Аппсала, известный отвратительными обычаями, жестокими обитателями и полным отсутствием санитарии. О последнем свидетельствует канал, по которому плывет наш корабль,— это скорее сточная канава, по обеим сторонам которой тянутся острова. Меньшие из них покрыты лачугами, такими грязными и ветхими, что по сравнению с ними последняя звериная норка покажется дворцом. На больших островах высятся крепости; их окружают стены и укрепления, в своей воинственности они обращены против всего мира. В одном городе не может быть Столько крепостей, поэтому, полагаю, каждая из них представляет собой укрепленное здание, принадлежащее какому-то одному племени, группе или клану, о которых упоминал наш друг Иуда. Взгляните на эти памятники предельного эгоизма и страха: это конечный продукт системы, начало которой — рабовладельцы типа Чаки с его толпой собирателей креподжей, продолжение — в семейной иерархии дзертаподжей и апогей порочности — за этими крепкими стенами. По-прежнему абсолютная власть одного над другими, каждый — во вражде со всем миром и единственная дорога наверх — по трупам своих предшественников. Все технические открытия и изобретения держатся под строжайшим секретом и используются в личных целях. Нигде не встречал я такой нечеловеческой жадности и эгоизма. И меня приводят в восхищение способности «гомо сапиенса» придерживаться идеи, какой бы порочной и жестокой она ни была...
В этот момент судно резко повернулось, и Ясон скатился в вонючую трюмную воду.
— Падение человека...— пробормотал он, стараясь снова взобраться наверх.
Борт корабля ударился о сваи. Казалось, сила проклятий, воплей и приказаний остановила его. Люк открыли, и троих пленников выволокли на палубу. Корабль оказался в закрытом доке, окруженном высокими стенами зданий. Широкие ворота, сквозь которые корабль прошел в этот док, уже сомкнулись. Больше они ничего не успели разглядеть. Их тут же втолкнули в какую-то дверь и через множество помещений и коридоров мимо многочисленных охранников провели в большой зал. Он был лишен мебели, только в дальнем углу находился помост, на котором стоял большой ржавый железный трон. Человеком на троне, несомненно, был