— Ты просишь многого...
— А дам еще больше. Вот что, дай мне день или два — и я сделаю механизм, который окончательно убедит тебя.
Ясон помнил об искре, убившей старика, и это давало ему надежду. Должен существовать способ вырваться с этой планеты.
— Когда ты это закончишь? — Хертуг указал на детали, разбросанные по столу Ясона.
— Завтра утром, хотя я работал всю ночь. Но еще до того я хочу поднести тебе, Хертуг, свой дар — усовершенствование для вашей телеграфной системы.
— Она не нуждается в усовершенствованиях. Она досталась нам такой от наших предков.
— Я ничего не изменяю, предки знали лучше, я согласен. Но посмотри сюда,— он взял одну из металлических полос с процарапанным восковым покрытием.— Ты можешь прочесть, что тут написано?
— Конечно, но это требует усилий — ведь это дивное чудо...
— Не такое дивное, если я с первого раза понял его простоту.
— Ты святотатствуешь!
— Вовсе нет. Смотри, это «Б», не правда ли? Два колебания магнитного маятника?
Хертуг посчитал на пальцах.
— Верно, это «Б». Как ты угадал?
Ясон скрыл свое презрение.
— Конечно, догадаться было трудно, но для меня все тайны — открытая книга. «Б» вторая буква алфавита, и она обозначается двумя чертами. «В» — третья, это все еще просто, но когда дело доходит до «Ц», требуется двадцать четыре удара передающего ключа и столько же качаний маятника, а это напрасная трата времени. Все, что следует сделать,— это изменить систему сигналов. Вместо одного сигнала ввести два, скажем, точку и тире — короткий и длинный. Тогда мы можем записать все буквы алфавита, используя не больше четырех импульсов. Понятно?
— У меня шум в голове, мне трудно следить за твоими словами.
— Тогда иди выспись, к утру изобретение будет готово, и я продемонстрирую новый код.
Хертуг ушел, что-то бормоча под нос, а Ясон наложил последнюю обмотку на новый генератор.
— Как ты это называешь? — спросил Хертуг Ясона, разглядывая богато украшенный деревянный ящик.
— Это «Создатель славы Херту га». Его следует поставить в церкви или аналогичном ей местном храме, и все прихожане будут платить за право возгласить Гебе хвалу. Смотри. Вот я, послушный прихожанин, вхожу в храм, плачу деньги жрецу и поворачиваю ручку, что торчит здесь сбоку.— Он начал вертеть ручку, и ящик наполнился шумом и все усиливающимся воем.— Следи за вершиной.
Сверху на ящике были укреплены два металлических рычага с медными шарами на концах, их разделяло воздушное пространство. Хертуг раскрыл рот от удивления и испуганно отпрянул, когда между шарами проскочила искра.
— Это произведет впечатление на верующих,— сказал Ясон.— Теперь—следи за искрами, заметь их последовательность. Вначале — три короткие искры, затем три длинные, потом снова три короткие.— Ясон перестал крутить рукоятку и протянул Хертугу исписанный лист пергамента — несколько искаженную версию обычного звездного кода.— Смотри. Три точки обозначают «Н», а три тире «А». Поэтому, пока ручка вертится, машина посылает сигнал «НА».
— Да здравствует Хертуг! Благодаря этому замечательному изобретению жрецы все время будут заняты и забудут свои козни, а для твоих верных подданных это будет просто развлечением. И в то же время машина будет электрическим голосом посылать тебе хвалу, снова и снова, днем и ночью.
Хертуг повернул ручку и загоревшимися глазами посмотрел на искры.
— Она будет установлена в церкви завтра же. Но прежде на ней нужно изобразить священный герб. Из золота...
— И драгоценных камней... Чем богаче, тем лучше. Люди не захотят платить, если этот ручной орган не будет выглядеть впечатляюще.
Ясон радостно слушал потрескивание искр. Оно могло означать и «НАН», но для всякого космического корабля это был сигнал «СОС». Любой космический корабль с приличным приемником при входе в атмосферу планеты тут же уловит посылаемые в широком диапазоне искровые сигналы. Будь у него самого приемник, он, может, уже сейчас услышал бы их запросы. Еще немного, и тишину разорвет рев посадочных двигателей — они приземлятся в Аппсале...
Однако ничего подобного не произошло. Ясон с неохотой отказался от мечты о немедленном освобождении, так как первый сигнал «СОС» он послал двенадцать часов назад. Теперь лучшее, что он. мог сделать,— устроиться поудобнее и ждать прихода корабля. Он старался не думать, что, возможно, при его жизни ни один корабль не завернет на эту захолустную планету.