Сверху степь выглядела совершенно безжизненной, еще более безжизненной оказалась она на поверхности планеты. Ясон, стоя в открытом люке, вздрогнул, когда на него пахнул сухой холодный ветер, под его ударами колыхалась трава, песок шуршал по обшивке корабля. Ясон собирался сойти вниз первым, но Рес придержал его, и Керк, соскользнув по трапу, ступил на поверхность планеты.
— Какая легкая планета! — сказал седовласый пиррянин, полуобернувшись и не сводя глаз со степи.— Тут не больше одного g. После Пирра как будто летаешь.
— Ближе к полутора g,— сказал Ясон, спускаясь следом.— Но гораздо лучше, чем пиррянские два.
Разведывательный отряд, всего десять человек, отошел от корабля, внимательно осматривая местность. Они шли, держась близко друг к другу, однако ни один не перекрывал другому поле зрения или сектор обстрела. Пистолеты оставались в кобурах. Они медленно шли, не обращая внимания на холодный ветер и песок, от которых покраснели лица и слезились глаза. В чисто пиррян-ском духе наслаждались они ощущением опасности после вынужденного отдыха во время перелета.
— Что-то движется в двухстах метрах к юго-западу,— послышался в наушниках голос Меты. Она сидела у обзорных экранов в верхней части корабля.
Они остановились и припали к земле, готовые ко всему. Волнистая равнина по-прежнему казалась пустынной, но вдруг послышался свистящий звук, и стрела устремилась прямо в грудь Керку. Пистолет прыгнул ему в руку, и он сбил стрелу в воздухе так же спокойно, как сбивал нападающего шипокрыла. Просвистела вторая стрела. Рес слегка отстранился, и она пролетела мимо. Пирряне ждали, что будет дальше.
— Нападение, думал Ясон, или случайная стычка? Не может быть, чтобы так быстро после их приземления началась организованная атака. А почему бы и нет?
Пистолет прыгнул ему в руку. Он начал поворачиваться и вдруг ощутил резкую боль в голове. Падения он не почувствовал, только внезапно наступила полная темнота.
Ясон находился в беспамятстве. Еще до того, как сознание стало возвращаться, на него накатилась красная волна острой боли; где-то подспудно он чувствовал, что если только ему удастся прийти в себя, все встанет на свои места. По какой-то непонятной причине голова его моталась взад-вперед, и это неимоверно усиливало боль; все попытки остановить эти движения были тщетны.
Много, так ему показалось, времени спустя он осознал, что, когда чувствует боль, находится в сознании или почти в сознании и должен использовать эти минуты. Руки его были связаны, но он мог ими немного двигать. Кобура оказалась на месте — он ощутил ее локтем, но пистолет в руку не прыгал. Он понял почему, когда пальцы коснулись оборванного провода, что соединял пистолет с кобурой.
Мысли путались и не слушались, как и пальцы. Что-то случилось с ним: кто-то — именно кто-то, не что-то — ударил его, отобрал пистолет... Что еще?
Почему он ничего не видит? Пытаясь открыть глаза, он увидел лишь смутную красную пелену. Что еще исчезло? Конечно, его оружейный пояс. Пальцы шарили туда-сюда, но — пояса не было. Вот они коснулись еще чего-то. Это была сумка с аптечкой, все еще державшаяся на бедре. Стараясь не задеть крепивший ее зажим — сумка могла выскользнуть и потеряться,— Ясон прижал тыльную сторону ладони к аптечке, пока его тело не соприкоснулось с головкой анализатора. Анализатор тихо зажужжал, но Ясон даже не ощутил укола из-за дурманящей боли в голове. Лекарство быстро подействовало, и боль медленно отступила. Теперь, в ее отсутствие, он мог сосредоточить бодрствующую часть сознания на глазах. Они не открывались, что-то этому мешало. Возможно, это была запекшаяся кровь, а может, и не кровь. Все же, должно быть, кровь, раз в таком состоянии голова. Он усмехнулся, осознав, как прихотлив ход его мыслей.
Надо сосредоточиться на одном глазе... На правом... Крепко сжать его, до боли, затем попытаться поднять веко. Вновь крепко сжать... Он продолжал попытки, сжимая и разжимая глаз до слезотечения, пока наконец не почувствовал, что веко поднимается.
Яркое солнце ударило прямо в глаз; он замигал и отвел взгляд. Он двигался по равнине. Движение было неровным, каким-то дребезжащим, неподалеку от глаза находилось что-то вроде решетки. Солнце касалось горизонта. Очень важно запомнить, сказал он себе, что солнце садится за ним, может, чуть правее.
Правее... Садится... Чуть правее... Лекарство из аптечки и шок от удара оказали свое действие, но еще не совсем его усыпили. Садится... Позади... Чуть правее...