Ясон успел заметить растерянное выражение на лице противника, продолжавшего сжимать обломок меча. Сила удара заставила руку Ясона дернуться вниз, потом она продолжила это движение, опустив нож еще ниже, а затем двинулась вверх.
Острие прорвало кожаную одежду, и нож по рукоять вошел в живот. Ясон прыжком изо всех сил налег на нож и нанес противнику глубокую страшную рану, так что лезвие прошло через внутренние органы и остановилось у ключицы. Глаза воина закатились, и Ясон понял, что тот мертв.
Ясон выдернул нож и сделал шаг назад. Труп упал к его ногам.
— Я хочу взглянуть на нож,— сказал Темучин.
— В наших долинах хорошее железо,— Ясон наклонился и вытер нож об одежду убитого.— Мы изготовляем добрую сталь.
Темучин подбросил нож в воздухе и, поймав его, подозвал солдат.
— Держите раненого, вытяните ему шею,— приказал он.
Раненый пытался сопротивляться, но скоро сник перед неизбежной смертью. Двое солдат держали его, третий обеими руками отвел грязные волосы и, держа его лицом вниз, обнажил шею. Темучин подошел, взвесил нож в руке и поднял над головой. Единым усилием опустил он нож на шею пленника, и мясистый звук «чак» нарушил тишину камача.
Солдат отступил назад, и отрубленная голова выпала у него из рук. Брызжущее кровавой струей тело дернулось, и его бесцеремонно оттащили в сторону.
— Мне нравится этот нож,— сказал Темучин. — Я беру его себе.
— Я и намерен был подарить его тебе,— сказал
Ясон, с поклоном, чтобы скрыть неудовольствие. Он должен был предвидеть, что так и будет. Что же, это всего лишь нож.
— Ваши люди знают древнюю науку? — спросил Те-мучин, передавая нож слуге, чтобы тот вытер его.
Ясон оставался настороже.
— Не больше, чем другие племена,— ответил он.
— Но ни одно из них не может делать такое железо.
— Это старый секрет, передаваемый от отца к сыну.
— Могут быть и другие старые секреты? — теперь голос Темучина был холоден и резок, как сталь.
— Возможно.
— Есть один утраченный секрет, о котором ты, может быть, слышал. Одни называют его «порохом», другие — «взрывчаткой». Ты знаешь, что это такое?
В самом деле, что я знаю об этом? Что могут знать? Ясон напряженно размышлял, следя за выражением глаз вождя. Что может бродячий певец варваров знать о таких вещах? А если это ловушка, что следует ответить?
Мета не протестовала, когда Ясон промывал ее раны дезинфицирующей жидкостью. Аптечка наложила четырнадцать швов на рану на голове, но это было сделано, пока Мета была без сознания, а потом Ясон наложил на выбритое место повязку. После этого она пришла в себя, но не дергалась и не жаловалась, когда ему пришлось наложить еще два шва на ее разбитую верхнюю губу.
Гриф, тяжело дыша, стонал под мехами, которыми укрыл его Ясон. Раны мальчика были главным образом поверхностными, и аптечка посоветовала покой, с чем Ясон был вполне согласен.
— Теперь тебе нужно отдохнуть, — сказал Ясон.
— Их было слишком много,— сказала Мета,— но мы сделали все, что могли. Дай мне зеркало. Странно, они напали сначала на мальчика. Гриф в конце концов упал. Тогда они бросились на меня, и я не могла больше говорить с тобой.— Она взяла у Ясона полированное стальное зеркало, мельком взглянула в него и протянула обратно.— Я ужасно выгляжу... Это была короткая схватка, я не помню ее ясно. У них были дубинки, а женщины старались бить меня по ногам. Прежде чем упасть, я убила троих или четырех, в том числе одну женщину. Что было дальше?
Ясон взял кожаный мешок с ачадом, откупорил его и переключил скрытый клапан на емкость с пиррянским алкоголем.
— Выпьешь? — спросил он, но Мета отрицательно покачала головой. Ясон сделал большой глоток.— Опуская подробности, скажу, что мне удалось послать за вами отряд воинов. Они привезли вас обоих и двух пленных из племени Крыс. Они теперь мертвы. Одного из них, здоровенного парня, я убил сам, причем в лучшем пиррянском стиле, и не испытываю по этому поводу ни малейших угрызений. Но мне пришлось отдать свой нож Темучину, который сразу же заметил высокий уровень технологии пиррян. Не зря я ковал его вручную — следы этого заметны на лезвии. Он спросил, знаем ли мы, пирряне, о порохе, и это смутило меня. Я увильнул от ответа, сказав, что ничего толком не знаю — только название, но что, возможно, другие в нашем племени знают больше моего; думаю, он вспомнит об этом в свое время. Он абсолютно непредсказуем. Хочет, чтобы мы переехали поближе к нему. С рассветом мы снимаем наш камач и перебираемся в его лагерь, сделав ручкой Шейнину и его племени. А чтобы мы не передумали, снаружи ждет взвод парней Темучина. Я еще не определил, считать ли себя пленником или нет.