Керк недоверчиво хмыкнул:
— Никогда не поверю, что эта пустая консервная банка пяти тысяч лет от роду могла укокошить 47 человек.
— А я верю,— отозвался Ясон.— И ты поверишь, если немножко задумаешься. Представьте себе: практически неуязвимый боевой корабль трехкилометровой длины с самыми мощными двигателями, а значит, с крупнейшими атомными генераторами. И конечно, мощнейшие орудия, самое совершенное оборонительное и наступательное вооружение со вспомогательными элементами, параллельные отказобезопасные схемы, боевые компьютеры... А-а, улыбаетесь, наконец-то. Это же голубая мечта любого пиррянина — самое мощное в мире оружие. Это же счастье — попасть на такой корабль, войти в рубку управления, наконец, управлять им.
Керк и Мета с затуманенными глазами мечтательно улыбались и кивали головами, полностью соглашаясь с ним. Затем он продолжил, и улыбки исчезли.
— Но сейчас корабль законсервирован. Все системы отключены до момента экстренной необходимости. Функционируют только энергоблок и орудия. Само собой разумеется, консервация должна была обеспечить и действия боевого компьютера по защите корабля от метеоритов и от других случайных встреч в космосе, прежде всего с теми, кто не отказался бы от лишнего линкора. Нас он просто предупредил. Я не сомневаюсь, что он с такой же легкостью мог бы взорвать нас к чертовой матери. Если бы на борту был экипаж и действовали системы, мы бы и приблизиться к нему не могли, не говоря уже о том, чтобы попасть внутрь. Но у нас другая ситуация. Мы должны перехитрить компьютер, а перехитрить машину хоть и трудно, но возможно. Он повернулся и улыбнулся адмиралу Джукичу.
— Мы согласны. За двойную плату — миллиард кредитов.
— Но это невозможно! Такая огромная сумма, бюджет не позволит...
— Орда подходит, вас ждут грабежи и разрушения. Пока вы закажете корабли, пока их доставят, разумеется, с опозданием, на Землю, флот Орды уже высадится. И вот они здесь, взламывают эту дверь, вот кровь...
— Прекратите! — Адмирал побледнел, ему явно не хватало воздуха. Ясон понял, что раскусил его. Тыловая крыса, наверно, и в бою-то ни разу не был.
— Хорошо, я принимаю ваши условия. Но учтите, срок жесткий — тридцать дней. Минутой больше — и вы ничего не получите. Согласны?
Ясон взглянул на Керка и Мету, которые, как и подобает настоящим бойцам, мгновенно приняли решение и одновременно кивнули.
— По рукам,— сказал он.— Но миллиард чистыми, без вычетов. И позаботьтесь о продовольствии. Нам потребуется также помощь вашего космофлота, боеприпасы и, возможно, люди для прикрытия. Вы должны обеспечить нас всем необходимым.
— Вы представляете, во сколько нам это обойдется? — простонал адмирал, кусая губы.
— Кровь...— прошептал Ясон, и адмирал, покрывшийся при этих словах мелкими бисеринками пота, неохотно согласился.
— Я прикажу подготовить бумаги. Когда вы сможете начать?
— Мы уже начали. А сейчас мы с вами прощаемся. Подписание бумаг оставим на потом.— Он энергично встряхнул безжизненную руку адмирала.
— У вас, разумеется, нет никакой инструкции по проникновению на линкор.
— Будь у нас такая инструкция, какая надобность связываться с вами? Мы тщательно проверили архивы, но ничего не нашли. Те немногие факты, что удалось обнаружить, зарегистрированы, можете с ними ознакомиться. Сами решайте, чего они стоят.
— Немногого, если вы уже сорок семь человек угробили. Пять тысяч лет — многовато. За такой долгий срок обязательно что-нибудь да потеряется. И, разумеется, именно инструкции по расконсервации линкора и не сохранились: их же вы не могли законсервировать. Но мы найдем выход. Пирряне никогда не отступают, слышите, никогда. Пришлите нам все, что у вас есть. А мы пойдем займемся разработкой операции. Все сроки выдержим.
— Как? — поинтересовался Керк, едва они вернулись домой.
— Не имею ни малейшего понятия,— весело признался Ясон, с улыбкой глядя на хмурые лица товарищей.— Давайте выпьем чего-нибудь и хорошенько пошевелим мозгами. Очень может быть, все кончится тем, что придется применить грубую силу, но в начале надо будет продемонстрировать интеллектуальное превосходство человека над созданной им машиной. Мне большой со льдом, ты нальешь, дорогая?
— Сам нальешь,— огрызнулась Мета.— Если ты не знаешь, что делать, зачем согласился: