Вдруг шедший рядом раб крикнул и указал на песок. Ясен посадил Майку, когда линия остановилась, и с интересом следил, как раб копает землю, обнажая зеленый стебелек, торчащий из песка. Постепенно открылся сморщенный серый клубень или корень; раб сорвал с него ботву. Он показался Ясону таким же съедобным, как камень, но раб, очевидно, был другого мнения — у него потекли слюни и он имел неосторожность понюхать клубень. Это рассердило Чаку, и когда раб принес корень, он получил такой сильный пинок, что с криком боли отлетел к своему месту в линии.
Вскоре Чака приказал остановиться, и рабы столпились вокруг него, пока он рылся в корзине. Он по очереди подзывал рабов и давал каждому один или несколько корней, очевидно, соответственно заслугам. Корзина опустела, когда он толкнул своей дубиной Ясона.
— К’с на х’вас ви?— спросил он.
— Миа намо естас Ясон, амико еста Майка.
Ясон ответил на правильном эсперанто, но Чака, казалось, понял его, проворчал что-то и стал рыться в корзине. Однако Ясон чувствовал, что скрытое маской лицо обращено к нему, его рассматривают внимательно глубоко спрятанные глаза.
Дубинка вновь ткнулась в него.
— Откуда вы пришли? Это ваш корабль там загорелся и потонул?
— Это был наш корабль. Мы прилетели издалека.
— С другой стороны океана?—очевидно, в его представлении это было самое удаленное место.
— Верно, с другой стороны океана.— Ясон не намерен был читать лекцию по астрономии.— Когда нам дадут есть?
— Ты был богатым человеком в своей стране, у тебя был корабль, были башмаки. Здесь ты раб, мой раб. Вы оба мои рабы.
— Я твой раб,— покорно согласился Ясон.— Но даже рабы нуждаются в еде.
Чака порылся в корзине и нашел крохотный сморщенный корешок. Он разломил его пополам и бросил на песок перед Ясоном.
— Работай лучше — получишь больше.
Ясон подобрал куски и старательно стер с них грязь. Один он протянул Майке, а от второго осторожно откусил сам. Песок скрипел на зубах, по вкусу корень напоминал прогорклый воск. Потребовалось большое усилие, чтобы его проглотить. Но другой пищи не было.
— О чем вы говорили?— спросил Майка, перетирая зубами свою порцию.
— Обменялись ложью. Он думает, что мы его рабы. Я согласился. Но это лишь временно,— добавил Ясон, так как лицо Майки покраснело от гнева и он начал подниматься. Ясон заставил его сесть.— Мы на чужой планете, вы ранены, у нас нет пищи, воды и другого способа выжить. Единственное, что мы можем сделать, чтобы остаться в живых, это идти за этим старым уродом и делать все, что он прикажет. Если ему нравится называть нас рабами, пусть называет.
— Лучше смерть, чем жизнь в цепях!
— Перестаньте нести чепуху. Лучше жить в цепях и искать возможность избавиться от них. Возможность выжить значительно привлекательнее смерти. Кончайте болтать и ешьте. Мы ничего не сможем сделать, пока вы не поправитесь.
Остальную часть дня цепочка рабов двигалась по песку, и Ясону удалось, поддерживая Майку, найти два. креподжа — так назывались съедобные корни. Люди остановились перед сумерками и с облегчением опустились на песок. При раздаче еды Чака выделил им порцию побольше — очевидное признание успехов Ясона. Они были очень утомлены и уснули, как только стемнело.
Следующее утро началось по заведенному порядку. Цепочка двигалась параллельно невидимому морю, и один из рабов, взобравшись на дюну, увидел что-то интересное и скатился вниз, размахивая руками. Чака тяжело подбежал к разведчику и, выслушав его, прогнал от себя. Ясон с растущим интересом наблюдал, как Чака, развязав свисавшую с его плеча сумку, извлек самострел и взвел курок, нажав на рукоятку. Сложное смертоносное оружие никак не вязалось с представлением о примитивном рабовладельческом обществе, куда они попали, и- Ясон испытывал желание получше разглядеть механизм. Чака извлек из второй сумки стрелу и зарядил самострел. Рабы замерли, сидя на песке, пока их хозяин поднимался на дюну, молча полз на животе и исчез из вида. Через несколько минут из-за дюны послышался крик, все рабы вскочили и стали карабкаться на дюны. Ясон оставил Майку на песке и был в числе первых зрителей.
Они остановились на почтительном расстоянии, воздавая хвалу меткому выстрелу и искусству могучего охотника Чаки. И Ясон согласился, что в этом была доля правды. Большая, покрытая шерстью амфибия лежала у кромки воды, из-под стрелы в ее толстой шее сочилась тонкая струйка крови, которая окрашивала набегающие волны.