– Тупица. Именно на это я и рассчитываю. Ты самый принципиальный человек, которого я когда-либо знала.
– Я не понимаю. – Ки посмотрел на нее так, будто ей возможно была нужна смирительная рубашка. – Ты уверенна, что тебе не нужно присесть?
– Просто положи руку на Библию.
Реган была совершенно уверена, что он над ней посмеется, но он сделал то, о чем она его попросила.
– И что теперь?
– Поклянись мне, что, если со мной что-нибудь случиться, ты не будешь бороться с Танатосом за его сына.
Кинан выпрямился.
– Что? Реган, мы решили, что самое лучшее для малыша будет, если его вырастим я и Джем.
– Да, в том то и дело. Мы решили. Не дав Танатосу возможности высказать свое мнение. Мы сделали это ради мира, и мы убеждали его в этом, цепляясь за свою праведную идею, что совершаем великое дело. И были так уверены, что правы. Что оказались не лучше, чем Лэнс и та куча придурков. Сейчас Танатосу нужно принять решение, которое поможет спасти нашего сына. По крайней мере он этого заслуживает.
– А что насчет тебя? Чего достойна ты?
Она посмотрела на колыбель.
– Не уверена в том, чего заслуживаю, но знаю, чего хочу.
– И чего?
– Танатоса и малыша.
Если у них она будет. Танатос сказал, что хочет ее, но и другие люди говорили ей такое. Потом они меняли свое мнение. Или пытались убить Реган.
Она вдруг вспомнила свой ночной кошмар, где Танатос её убивает.
С тех пор как она оказалась здесь, больше не видела этот сон. Но сейчас образ вернулся, такой же яркий каким был каждую ночь в течение месяцев. Реган была убеждена, что кошмар – это предупреждение. Возможно, так, и если это правда, ей нужно принять меры предосторожности.
– Библия, Ки.
Он глубоко и разочаровано вздохнул, но наклонился над колыбелью и еще раз положил свою ладонь на книгу.
– Здесь и сейчас, не важно, что со мной может случиться, не важно, что Танатос сделает мне, поклянись, что ничего не предпримешь, чтобы забрать у него сына.
Она взглянула на Декера.
– И ты не позволишь кому-либо это сделать.
– Я клянусь, – пробормотал Ки.
– Хорошо, – сказала она довольно. – Теперь, я думаю мы должны подготовить несколько кинжалов, покрытых квересом.
– У нас нет квереса. Весь запас квереса у Лэнса и компании.
– Неа. Я стащила флакончик, когда была на их корабле.
Декер усмехнулся.
– Потрясающе.
– А теперь нам осталось только надеяться, что один из Всадников сможет поймать этого мудака.
Реган коснулась пальцами своего живота, почувствовав очередной спазм.
– И что-то подсказывает мне, что им нужно спешить. Вам скорее всего надо поставить Призрака в известность. Я думаю, маленький пони уже хочет появиться на свет.
***
Мор был таким гребаным ублюдком.
Танатос в своей жизни пережил много смертей, но это… было больше чем смерть.
Это была бойня. И как, черт возьми, Мору удалось захватить его Хэррогейт таким образом? Что он такое сделал из-за чего Танатос оказался в ловушке в Финляндии, не в состоянии даже вызвать ворота снова.
Не в состоянии вернуться к Реган.
Без сомнений, все, что происходило у Ареса было уловкой, чтобы заставить Тана воспользоваться испорченным Хэррогейтом, и он также не сомневался, что все, с чем столкнулся Арес было очень реальным и очень жестоким.
Его ярость перемешивалась с ощущением всех смертей вокруг него. Его мысли были настолько хаотичны, напоминая разбитое окно.
Он пытался дозвониться Кинану, чтобы узнать о Реган, но его ярость была настолько всеобъемлющей, что он раздавил телефон в руке. После этого, в его мыслях осталось только желание убивать.
И было так много тех, кого надо убить.
Здесь, на окраине Хельсинки, люди страдали от какой-то болезни, из-за которой сходили с ума и убивали друг друга.
Танатос стоял среди останков семьи, которая погибла от руки собственного отца, в собственном доме. С косы Тана капала кровь.
Тан обезглавил отца, но прежде мужчина успел зарезать свою жену и троих сыновей.
Танатос почувствовал, как волосы на голове встали дыбом, и, обернувшись он увидел, как напротив него, в гостиной, открылся Хэррогейт. Из которого вышел обнажённый и весь в крови Мор. Это было достаточно тревожно, но то, что действительно заставило все внутри у Танатоса похолодеть – внешний вид брата.
Он уже был даже не тем мужчиной, который появился после того как его печать была сломана.