Медсестра, Владлена, держала извивающего сына Тана, было ясно, что с малышом все хорошо. И как бы сильно ему не хотелось подойти к нему, мама ребенка, вот кто вызывал у Тана беспокойство.
Реган лежала на полу в луже крови, в то время как Тень и Призрак лихорадочно пытались ей помочь, родовые знаки светились.
Реган была бледной, лишком бледной.
– Что происходит?
Тан бросился к Реган и опустился на колени рядом с ней.
– Почему она на полу?
– Нам нужно было больше места для работы, – сказал Тень.
– Реган?
Она открыла глаза. Непримиримый и дерзкий блеск в ее взоре, который он привык видеть, был затуманен болью и усталостью. Смерть затаилась в этом тумане, насмехаясь над Танатосом.
– Мы… это… сделали?
– Да, – прохрипел Тан. – Мора больше нет.
Он взял ее за руку. Такая холодная.
– С тобой будет все хорошо. Но тебе нужно бороться.
– Ты можешь… взять меня за руку?
Танатос не сказал ей, что уже сжимает ее ладонь так сильно, что ей должно было быть больно. Он посмотрел на Призрака, чей мрачный взгляд все сказал.
Слезы жгли глаза Тана.
– Мне бы так хотелось, чтобы у нас было больше времени. Мне бы хотелось баловать тебя на протяжении этих девяти месяцев. Я бы заботился о тебе.
– Я знаю, – прошептала она. – Я люблю… тебя.
Она закрыла глаза и ее рука в его ладони обмякла.
– Нет, – прохрипел Тан. – Нет, нет, нет!
Он протянул руку и схватил Призрака за воротник.
– Сделай что-нибудь!
– Мне жаль. Она потеряла слишком много крови до того, как ребенок родился. Внутренних повреждений слишком много, поскольку в ней не осталось крови и даже я не в силах, что-либо сделать.
Отчаявшись, Тан отпустил врача. У Реган еще был пульс, но очень слабый. Десять ударов сердца, может быть. Оставалось только одно решение, и он надеялся, что это, черт, сработает. И что она простит его.
С шипением, Танатос повернул ее голову в сторону и впился зубами в ее яремную вену. Ее пульс был слишком слаб, вены едва сокращались, наполняя его рот кровью.
Крайняя необходимость заставляла его с силой всасывать. Он надеялся, что ее кровеносная система перекачает оставшуюся в ее теле кровь и доставит содержащийся в его слюне фермент, который обратит ее в вампира
Сердце Реган остановилось.
Как и его. Душевная боль превратила воздух в его легких в цемент. Знакомый холод понимания промелькнул в его голове, и внезапно он судорожно вдохнул. Задрожав, Тан посмотрел вверх, зная, что он увидит.
Душу Реган.
Танатос вскочил с кровати и уставился на ее тень. Она растерялась, ее глаза блестели от непролитых слез. Их взгляды встретились, и Тан мог поклясться, что в ее взгляде было обвинение. Или, может быть, это в нем говорило чувство вины. Но это не имело значения.
Он убил ее, и сейчас Реган станет частью его брони. Там ее душу доведут до безумия плен и другие души, пока она, наконец, не освободится и не совершит убийство.
Чтобы потом быть отправленной прямиком в Шеул-гра.
Вместо того, чтобы подарить ей вечную жизнь, он дал ей вечную смерть и обрек женщину, которую любил, на ад.
Переводчик: Ёж
Редактор: natali1875, lera0711, navaprecious
Глава 38
Танатос кричал, пока не охрип, когда его тело впитывало душу Реган. Он не чувствовал боли, по крайней мере, физической, но морально был опустошен. Он убил её. Обрек на судьбу хуже смерти. И теперь Реган страдает.
Он только изредка мог чувствовать души, если на нём не было доспехов, и обычно его это устраивало. Но не в этот раз. Не сейчас. Он должен отыскать её, уцепиться за ощущения, которые принадлежали исключительно жизненной силе Реган.
Возможно Тан не заслуживал того, чтобы найти утешение в присутствии Реган, но он надеялся, что утешит её.
Когда Арес и Лимос ворвались в комнату, перепуганные криками Тана, он призвал свои доспехи. И сразу же вращающиеся колебания душ пронеслось через его тело.
Судорожно вздохнув, он начал перебирать их, зациклившись на поиске Реган, и свалился в кресло рядом с кроватью.
– Танатос? – из-за волнения голос Лимос прозвучал выше обычного, а когда она увидела безжизненное тело Реган, он совсем надломился. – Мне так жаль.
Она встала на колени рядом с креслом и упёрлась лбом о руку Тана.
Танатос смотрел в одну точку, едва замечая, что медперсонал уходил, оставляя его наедине с Аресом и Лимос.
И с его сыном.
Арес взял младенца у Владлены и очень осторожно прижал запененного ребенка к груди Танатоса, заставляя того придержать рукой своего сына.