– Как тебя зовут?
– Петер.
– Петер? – Что за имя для вампира? Его акцент, русский, как ей показалось, казался страшнее имени. А зачесанные назад светлые волосы. Не важно.
– Мне нужна помощь, – резко сказала она.
– Я могу позвать Танатоса.
– Мне нужна помощь, чтобы передвинуть кровать.
Он посмотрел на нее как на психа, но передвинул огромную штуковину туда, где ее хотела видеть Реган.
– Комод тоже. Его нужно сдвинуть на три дюйма вправо. – Она удостоилась еще одного взгляда в стиле "ты сумасшедшая", но вампир передвинул комод.
Закончив, вампир со всех ног помчался к двери. Он двигался быстро, слишком быстро, чтобы Реган успела убраться с его пути, и по пути его рука врезалась ей в плечо. В следующее мгновение, Реган увидела, как Петер взмыл в воздух. Но лишь до тех пор, пока стена не остановила его полет, а вампир не рухнул на пол.
– Вот, черт. – Реган двинулась к нему. – Извини. С другими вампирами такого не происходило. – Петер поднялся на ноги, оскалив клыки. Клыки… подождите, они были большими, но не огромными.
– Ты дневальник? – спросила Реган.
– Черт, нет. – То как он это произнес, словно оскорбление, было интересно.
– Тот, что пытался остановить мой побег раньше… он дневальник?
– Имеешь в виду, был ли он им? Да, был.
Ладно, вот и ответ на вопрос убил его Танатос или нет. Но почему дневальники могли к ней прикасаться, а обычные ночные вампиры нет?
– Мне стоит поблагодарить тебя, – начал Петер. – Он был ублюдком. Но приглядывай за своей спиной, убийца. Не все дневальники в восторге от его кончины подобно моим ночным собратьям и мне. – Петер ушел, в этот раз оставив широкое пространство для маневра. Может он и не был страшным вампиром, зато оказался умным.
Реган обдумывала новую информацию и тот факт, что Питер помог ей, предупредив ее, когда она пошла ковыряться/разбираться/лазить в ящиках, комода, ванной комнаты… любых, каких она смогла найти.
Реган не смогла придумать какие-либо разумные объяснения различной реакции ребенка на вампиров, но вау, у Танатоса все носки были сложены попарно и тюбик с зубной пастой был без единой вмятины.
Она устремила свой взгляд на окно рядом… окно, которое было узким, и в которое вставлено толстое, в средневековом стиле стекло. От вида пузырьков на нем, неравномерно распределенных и разных размеров, у нее случился приступ. Реган не могла это исправить, но могла скрыть. О, это все еще будет ее беспокоить, но была надежда, что если она уберет это с глаз долой все будет в порядке.
Она схватила одну из футболок Тана из ящика и занавесила окно.
Но когда футболка упала, скомканная и помятая на кровать, на то самое место на матрасе, где она и Танатос занимались сексом, ее поразило осознание того, что уже ничто и никогда не исправить.
***
После того, как все убрались из его дома, Танатос обдумывал свой следующий шаг. Последние двадцать четыре часа были вихрем кошмара, и, к сожалению, у него было такое чувство, что это только начало.
Мору удалось перехитрить их всех, и если они не смогут остановить его, у Тана не будет возможности насладиться отцовством. А он определенно хотел быть отцом. Он думал, что никогда не сможет им стать, и как бы не злился на Реган за то, что использовала его, чтобы забеременеть, всё равно испытывал невероятную радость от того, что она носила его ребёнка. Это всё было таким странным.
Ее предательство дало ему то, чего он больше всего хотел в жизни. Но самым странным был тот факт, что он остро переживал её предательство, но все же был чертовым собственником.
Он взбесился, когда увидел Реган с Декером, и его внутренний неандерталец проделал член-блокировку, в-грудь-стучалку, и всякую хрень типа ты-моя, сопровождая все это рычанием и угрозами, что не было хорошо.
Затем он усугубил все глупостью, снова приплетая секс в их ситуацию. Но черт возьми, Реган умоляла его о возвращении в Эгиду.
Она была беременна, и это его работа заботиться о ней. Он пропустил так много, частью чего должен был стать, и всё что Тан хотел – последние несколько дней.
На его руке забеспокоился Стикс, чувствуя переживания Тана, он до сих пор был неспокоен после нескольких месяцев бездействия.
– Стикс, выходи.
Жеребец появился посреди комнаты и игриво взбрыкнул перед тем как осмотреть комнату в поисках своей игрушки – мяча. Стикс любил бросать его, хватаясь за ручку, особенно внутри крепости, где его целью были хрупкие вещи и вампиры, это было впечатляюще.