Реган внимательно следила за ним пытаясь понять ночной он или дневальник, пока он снимал крышки с блюд,
Вампир был большим, но она не чувствовала вибрацию дневальника от него. Будет ли невежливо, спросить?
Она дождалась его ухода, наклонилась к Тану и спокойно спросила.
– Он дневальник или обычный вампир?
– Дневальник. А что?
– Потому что до этого, в моей комнате, один из твоих ночных парней – Питер, задел меня и был отброшен через всю комнату. Я думаю, что только ты и дневальники можете коснуться меня. Ты знаешь, почему так?
Танатос будто эмоционально отгородился, и когда он произнёс приглушённо и неразборчиво "нет", Реган отчетливо поняла, что он врет.
Хорошо, сменим тактику.
– Один из твоих вампиров в штаб-квартире… назвал тебя Бладрексом. Что это значит?
– Понятия не имею. – Его тон был столь же пустым, как и выражение лица.
– Ну, я также слышала это слово от вампира, который пытался не дать мне уйти. И я где-то его читала раньше.
Тан слегка пожал плечами.
– К чему вопросы?
Потому что мне нужно, чтобы Эгида во мне нуждалась.
– Потому что я представитель Эгиды, специализирующийся на вампирах. – Реган повернула тарелку на дюйм по часовой стрелке, так чтобы Итальянский дизайн – виноградная гроздь на ней оказалась в правильном положении. – Ты знаешь, как появились дневальники?
– И с какого хрена я должен это знать?
– Может быть, потому, что ты единственный нанимаешь дневальников, с которыми мы когда-либо сталкивались.
– Поэтому, вы их похитили? Чтобы выяснить как они появились? – его голос был таким же твёрдым, как и взгляд, которым он одарил ее. – И каков план? Пытки? Препарирование?
Черт. Он ударил, что гвоздь в голову.
– Я не знала об их захвате, Тан. Как и Кинан. Он был так же зол как я. Среди нас есть дураки, способные на это.
Тан смотрел на нее, словно оценивая правда ли то, что она сказала, а потом резко кивнул головой в сторону еды.
– Ешь.
Подчинившись, Реган обратила внимание на еду, и теперь, когда она могла все осмотреть, ее глаза вылезли из орбит.
Стол ломился от блюд – с ростбифом, жареным цыпленком, спагетти, энчиладаса
[17]
, различных гарниров, включая зеленый салат, пасту с овощами, тушеные овощи, макароны с сыром, три вида хлеба, и два супа.
– Этим можно накормить армию, – сказала она, потянувшись к ее любимым макаронам с сыром.
Реган с горкой наложила всего на тарелку, исключая ростбиф, и только после того как съела несколько кусочков, поняла, что Танатос не ест. Он просто… за ней наблюдал.
– Ты не голоден?
Его глаза потемнели, и снова она ожидала какой-нибудь типично мужской ответ с подтекстом, что-то вроде: "Да, я голоден, все правильно" Но этот мужчина был полон сюрпризов.
– Я поем после того, как удостоверюсь, что ты наелась.
– Почему?
Тан опустил взгляд на пустую тарелку, а затем снова на Реган.
– Потому что мои люди… люди, которые меня вырастили… уверены, что беременная женщина ест первой и получает самую лучшую еду.
Что-то дрогнуло в ее груди. Как он мог в одну минуту быть таким грубым и злым, а потом вдруг уважительным и внимательным?
Она почувствовала, что с каждым заботливым жестом и словом её защита слабеет, и ей пришло в голову, что он опасен для неё не только физически.
Она заставила себя сконцентрироваться на еде, прежде чем позволить мыслям пойти в неправильном направлении.
– Но здесь всего так много. Гораздо больше, чем я смогу съесть за месяц.
Ребенок повернулся, и она пересмотрела эту мысль.
– В любом случае, на неделю.
Когда ей показалось, что Тан не собирается сдвинуться с места, она указала на блюдо, нагруженное ломтями ростбифа.
– Я последние пару месяцев не дружу с говядиной, так что, пожалуйста, присоединяйся
Танатос вежливо кивнул и положил на тарелку кусок говядины с соусом.
– У тебя есть какие-либо предпочтения?
– Еда, – ответила она, и снова раздался его низкий смешок. – Любая пища. Ты называешь, и я её хочу.
Она наколола кусочек курицы вилкой.
– Я стараюсь разнообразить своё питание, чтобы у малыша развивался вкус к разным видам этнических блюд. Я читала, что разнообразное питание может предотвратить придирчивость в еде, как в утробе матери так и потом, когда малыши начинают есть твердую пищу.
Тан посмотрел на нее так, будто у нее выросла вторая голова.