Реган вернулась к свиткам и очень осторожно развернула один из них. И хотя она не могла прочитать текст, написанный этим диалектом Шеулика, но чувствовала эмоции, исходящие от чернил.
Они были определенно связаны с текстами, расшифрованными в штаб-квартире Эгиды.
– Кто-то может это прочитать?
Арес расположил свитки по порядку.
– Большинство из этого о жизни вампира – автора после его обращения. Скучное дерьмо. Парень был настолько нытик. Господи, Тан, вы могли обратить кого-то менее плаксивого?
Танатос показал брату средний палец.
Арес сжал в пальцах последний свиток.
– Но этот… В этом говориться об нашем отце. Ангеле по имени Энриет, которого другой более темный ангел назвал Агнцем.
Реган нахмурилась.
– Но разве в библейских писаниях, Агнец это не Иисус?
Арес постучал пальцами.
– Думаю ангельша использовала это слово как оскорбление, но потом она рассказывает о… – Арес зашипел и так быстро отступил назад, что она решила будто свиток обжег его.
Лимос и Тан двинулись вперед.
– Что это?
– Я неправильно понял, – сказал Арес, – Неправильно.
– Почему? – спросил Танатос, – Что там сказано?
– Ангелы воевали. Они сражались за детей Энриет и их печати. И как Энриет… дерьмо.
– Дерьмо что? – Танатос подошел к Реган сзади и аккуратно придвинул ее ближе к себе, словно готовился поддержать ее перед грядущим. Или, может быть, он пытался поддержать себя.
– Энриет должен перестать убегать и принять свою судьбу
– И какова, точно, его судьба? – спросила Лимос и ее фиолетовые глаза, сузились.
Арес повернулся к ним.
– В книге Откровений, когда говориться об Агнце, имеется в виду Энриет. – Он провел дрожащей рукой по волосам. – Если пророчество Демоники не сработает, мы все еще должны волноваться о библейском Конце Света. – Арес перевел взгляд с Лимос на Тана. – И нашему собственному отцу суждено разрушить наши Печати и начать Апокалипсис.
***
Танатос не сразу забрал Реган в свое поместье. Ему нужны были солнечный свет и свежий воздух, открытое пространство и запах океана.
Ему также необходимо было провести некоторое время наедине с Реган, чтобы оценить ее намерения на счет информации, которую он ей дал. Если она расскажет Эгиде о том, что узнала, они могут увидеть в этом возможность уничтожить тысячи своих врагов единым щелчком ангельских пальцев.
Пляж Ареса был идеальным, безопасным местом, чтобы немного поболтать.
Они вышли их Хэррогейта на теплый, белый песок. Реган улыбнулась ветру, ее щеки засветились в лучах солнца.
– Где мы?
– Греция. Остров Ареса. Подумал, что ты захочешь сменить холодную погоду на это место.
Реган взглянула на него, приподняв бровь.
– И ты решил, что я легче соглашусь сохранить твою тайну, если не буду чувствовать себя заключенной и под охраной.
– Это тоже.
Вздохнув, она подошла к краю воды и опустилась на одну из каменных скамей Ареса, разбросанных вдоль берега, Реган сняла туфли и позволила волнам плескаться у ее ног.
– Скрыв эту информацию от Эгиды, я предам их. – Хоть кровь Тана и закипела, Реган продолжила. – Но ты отец моего сына, и его я тоже не могу предать.
– В самом деле дилемма, – проворчал он.
– Не то слово, – Реган похлопала по месту рядом с собой, и Тан сел, наслаждаясь близостью с ней, даже если тема разговора была не из приятных. – Что ты знаешь о своём отце?
Он уставился на огромную сине-зелёную гладь воды. Ему всегда здесь нравилось, но наблюдать за таким прекрасным закатом вместе с Реган нравилось ещё больше, и делало момент особенным.
Это, и то, что близость к ребёнку приглушала ощущение смертей по всему миру. Он почти чувствовал умиротворение, впервые с того времени, как получил проклятие.
– Немногое. Он исчез сразу после нашего зачатия. Если текст свитка подлинный, тогда наш отец всё ещё находился где-то поблизости несколько десятилетий. Но это ничего не говорит о том, где он сейчас.
– Мы должны найти его.
– И почему это?
Реган повернулась к нему, волосы закрутились мягкими завитками вокруг ее лица.
– Ваши Библейские Печати… они отличаются от Печатей Демоники?
Тан не знал к чему она клонит, но кивнул.
– По словам Гетель, это металлические кольца, защищают содержимое четырех свитков, и хранятся где-то на Небесах. А что?