– Что я тебе только что сказал? Не смей извинятся. Если тебе жаль, и ты бы хотела всё изменить, то тогда бы не забеременела, а я бы не смог стать отцом.
Она не совсем понимала, правильно ли его расслышала.
– Но мы создали твой агимортус.
– И знаешь что? Мне плевать. Я был одинок на протяжении пяти тысяч лет, Реган. Я хотел детей. Хотел секса. Хотел быть с кем-то. И продал бы душу за эти вещи. Возможно, это и эгоистично, но мне не жаль, и не хочу, чтобы ты также сожалела, – он взял пальцем её за подбородок и так долго смотрел ей в глаза, что она начала ёрзать. – И я тебя не ненавижу. Я ненавижу то, что ты собираешься сделать с нашим сыном, и мы ещё это обсудим. Но я тебя не ненавижу.
Тан наклонился, и Реган приготовилась… она сама не знала, к чему приготовилась. Но точно не к тому, чтобы он поднял её на руки и понёс прочь из ванной.
– Ты опять посадишь меня в подземелье? – пробормотала она прямо ему в грудь. Боже, она надеялась, что он этого не сделает. Она слишком устала, чтобы сопротивляться. Хотя станет, потому что не знает, как себя вести по-другому, но не знает, останется от неё хоть что-то, когда всё закончится.
– Шшш, – он положил её на кровать и устроился позади неё, тесно прижавшись свои длинным, твёрдым телом. Положив ладонь на её руку, он начал медленно поглаживать.
– Извини
Тан уткнулся ей в волосы и прошептал:
– Больше никакой борьбы.
– Больше никакой борьбы, – тихо согласилась она.
– Мне нужно лучше за тобой ухаживать. Если проголодаешься – я тебя покормлю. Если устанешь – я буду сидеть у кровати и приглядывать за тобой, пока ты спишь. И я не стану заставлять тебя выполнять мои прежние требования о восьми месяцах, – он прижался лбом сзади к её шее, и Реган застонала от интимности такого действия. – Я не лгал, когда говорил, что ты пробудила что-то сексуальное во мне, то что, по правде говоря, пугает меня до усрачки. Но это моя проблема, не твоя. Я не стану принуждать тебя делать что-либо, чего ты не захочешь.
– А что… – она сглотнула. – Что если я хочу?
Танатос напрягся за её спиной, и Реган мысленно дала себе пинка за то, что спросила. Сейчас они находились на тонком льду, и хоть он и жаждал секса в отместку, но не был готов для интимности, которая бы не произрастала из гнева.
Его ладонь опустилась от руки Реган к бедру.
– Я тебе и это дам.
Реган подавила стон, когда ладонь Танатоса проскользнула ей между ног.
– Я не хочу секса из жалости.
– О, это совсем не из жалости, – он медленно поглаживал круговыми движениями кожу на внутренней стороне бедер, его палец касался того места, которое изнывало по ласкам. – И это не обязательно должен быть секс, если ты не хочешь.
Тогда ладно. Она хотела. Боже, как она хотела. Но что её по-настоящему удивило, потрясло на столько глубоко, что она и вправду задрожала – это внезапное желание не просо получить оргазм, но и связь. Хотя бы раз она желала почувствовать, каково это, когда кто-то заботится не о том, что ты можешь предложить, а о том, чего хочешь ты. Да, Танатос хотел ребенка, которого она носила под сердцем, но его обязанности заканчивались предоставлением пищи, крова над головой и безопасностью.
Доставить ей удовольствие – это подарок, который мог преподнести только он. И Реган хотела получить его только от Танатоса.
– Я… хочу.
– Покажи мне.
Желание зародилось внизу живота тугим дрожащим комком. Реган потянулась вниз и взяла его руку в свою. Они оба дрожали, когда она направила его пальцы к своему лону.
Стон Танатоса прокатился дрожью по её спине, когда его палец проник между складок.
– Ты такая влажная.
Реган выгнулась, прижимаясь к его руке, заставляя проникнуть глубже. Его член уперся ей в попку, и Реган инстинктивно приподняла ногу, позволяя твердой плоти скользнуть между бедер. Желание нарастало со скоростью крови, несущейся по венам, и раздавалось раскатами грома в ушах.
– Я не… – Танатос потерся о неё бедрами, заставляя свой член скользить по жаркой коже. – Я многого не знаю об этом.
Наверное, для него это было болезненным признанием, но он не остановился, и он проник пальцем внутрь, совершая круговые движения, задевая чувствительные точки, как профессионал.
– Как и я, – вздохнула она, – Но, клянусь, ты справляешься на отлично.
Он отодвинул руку, заменив её своим членом. Его плоть скользила между бедрами Реган, пока не проникая внутрь, но всё равно с каждым движением задевая изнывающую от желания плоть. Танатос приподнялся на локте, потянулся к её подбородку, и, обхватив его ладонью, наклонил лицо Реган, чтобы хорошо её видеть. Его глаза сияли в тусклом свете, и в них отражался абсолютный и отчаянный голод.