Что же до преступников, похитивших ее в детстве с целью выкупа, то один из них умер в заключении, а двое других отбыли свой срок, но вскоре снова нарушили закон и поплатились за это очередным лишением свободы. Алекс не желала знать имена этих людей, мысленно похоронив их за решеткой.
Некоторое время ее сопровождали двое парней из агентства Ника: он угадал, что Алекс терзается страхом нового похищения, и обеспечивал ей надежную охрану на весь срок лечения у психотерапевта. С уходом болезни ушли и страхи, и она стала ходить повсюду одна, уже ничего не опасаясь.
Она наняла частного сыщика, чтобы тот навел справки относительно Магды. Детектив выяснил, что ее бывшая няня вышла замуж за военного, служившего в Германии, и уехала с ним в Штаты. Алекс написала ей письмо, пригласила в Англию. Приглашение бывшая няня отклонила, но переписка между ними продолжалась. У Магды родилось двое детей, ее не мучили кошмары, она была счастлива в браке. Алекс не теряла надежды встретиться с ней.
– Извини, – сказала Мелисса, закончив разговор по телефону. – Это Кэти Оливер, она когда-то давно меня тренировала. Сейчас другая ее ученица участвует в Уимблдонском турнире.
Тут она заметила, что Алекс не слышит ее, погруженная в раздумья. В ее внешнем облике многое изменилось. Прическа, одежда, выражение лица – все говорило о том, что на смену вызывающему стилю пришла иная, скромная и сдержанная манера одеваться и вести себя. Сейчас на ней была свободная юбка по щиколотку и длинный свитер.
– Тебе не жарко? – спросила Мелисса, когда Алекс наконец вернулась из размышлений к действительности.
– Нет, – резко повернулась к ней Алекс. На мгновение свитер плотно обтянул всю ее фигуру, и стало видно, как набухли ее груди и округлился животик.
– Да ты беременна! – ахнула Мелисса. Гостья раскрыла было рот, но поняла, что отрицать очевидное бесполезно. Она надеялась еще немного сохранить свою тайну, хотя бы до тех пор, пока Эйс не вернется с Уимблдонского турнира в Лос-Анджелес. Как она это потом объяснит, она еще не придумала.
– Да, но только никому не говори, заклинаю!
– Ладно, только и ты учти, что долго скрывать беременность невозможно. Ты была у врача? Когда ожидаются роды?
– В начале февраля, – солгала Алекс. Она не хотела, чтобы Эйс знал, что ребенок – от него.
– Не может быть! По-моему, значительно раньше, – недоверчиво покачала головой Мелисса.
– Возможно, в конце января, – стояла на своем Алекс. – Доктор лучше знает, он не мог ошибиться.
– Это верно.
Алекс была хрупкого телосложения, видимо, этим и объяснялось то, что полнота так бросалась в глаза. Спросить, кто отец ребенка, Мелисса не решилась.
– Вообще говоря, я не уверена, что мне нужно рожать…
– Ах, вот как! – Мелисса нахмурилась и поежилась, вспомнив о своем аборте. – Хочешь совет?
– Да, пожалуй, – потупилась Алекс, пожалев, что бестактно напомнила об обстоятельствах, толкнувших когда-то Мелиссу на опрометчивый поступок. – Роза рассказывала мне, что ты потом сильно переживала…
– Это и для тебя не пройдет без последствий, дорогая! Ты никогда не избавишься от чувства вины, учти это!
– Неужели ты до сих пор вспоминаешь об ошибке молодости?
– Представь себе, именно теперь я особенно остро чувствую свою вину! Газеты раструбили о моем аборте на весь свет, и рано или поздно мне придется объяснить этому малышу, – она погладила живот, – почему я лишила его братика или сестренки.
– Да, верно, – задумчиво произнесла Алекс, – но у тебя имелась веская причина: нужно было выбирать между ребенком и спортивной карьерой. Я же вполне могу воспитать ребенка самостоятельно. Пожалуй, я боюсь ответственности…
– А кто отец? – наконец решилась спросить Мелисса. – Разве он откажет тебе в помощи? Это не Грэм?
– Нет, – покачала Алекс головой, но видимо, слишком энергично: Мелисса вскинула бровь и прищурилась, взглянув на собеседницу с нескрываемым интересом. Алекс закусила губу. – Отца я практически не знаю, – наконец вымолвила она. – Я была с ним один раз и не собираюсь говорить ему, что забеременела. Во-первых, это вряд ли его обрадует, а во-вторых… Ах, все так сложно!
– Понимаю, – кивнула Мелисса, хотя ровным счетом ничего не поняла. Скорее всего, этот мужчина женат, решила она, или же связан прочными обязательствами с другой женщиной. – А твой отец? Ведь он тоже может оказать помощь!
При одной мысли о Филипе в инвалидном кресле Алекс изменилась в лице.
– Вижу, что дела плохи, – вздохнула Мелисса. – Но рано или поздно он все равно узнает. Тебе, конечно, виднее, но мне кажется, что он обрадуется внуку. Мой отец боготворит Китти, он говорит, что быть дедом гораздо приятнее, чем отцом, масса удовольствия и никакой ответственности!
– По-моему, мой отец не такой, – с сомнением произнесла Алекс.
– Ты говоришь так, потому что не замужем? Он разозлится, если ты откажешься назвать фамилию отца ребенка? – не унималась Мелисса.
Алекс подумала, что скорее всего произойдет как раз наоборот: Филип разъярится, узнав, что папаша – Эйс. От этой забавной мысли ее чуть было не разобрал истерический смех.
– Я не перенесу всех этих сцен! – ответила она, потупившись. – Пожалуй, мне лучше куда-нибудь уехать на некоторое время.
– Можешь пожить на моей вилле в Калифорнии, если хочешь! Там очень тихо и спокойно. Я частенько уединялась там, когда нуждалась в отдыхе от назойливых репортеров или после турнира. И тебя там вряд ли кто-то отыщет, – воскликнула Мелисса.
– Звучит заманчиво, – оживилась Алекс. – Я подумаю над твоим предложением.
Калифорния, разумеется, настоящий земной рай, размышляла она. К тому же до Лос-Анджелеса от виллы Мелиссы – многие сотни миль, так что вряд ли она случайно столкнется там с Эйсом.
Ее размышления прервал настойчивый зуммер домофона: кто-то без приглашения явился в гости.
Алекс вскочила и выбежала в коридор.
– Кто там? – спросила она.
– Привет, крошка! – послышался знакомый до боли голос. – Твой мерзавец-муж дома?
Боже, это же Эйс! Он принял ее за Мелиссу. Как ни странно, ей стало обидно, что он не узнал ее голос, и сердце кольнула ревность к Мелиссе. Это уж совсем глупо – ревновать к женщине на девятом месяце беременности!
Автоматически нажав на кнопку, она впустила его в дом и приоткрыла входную дверь в квартиру.
– Там Эйс! – крикнула она Мелиссе будничным голосом, лихорадочно соображая, что делать. Путь к отступлению отрезан, да и гордость приказывала ей не суетиться.
– Черт подери! Только его нам и не хватало! Я ужасно выгляжу, – простонала Мелисса, не замечая растерянности гостьи: хотя она и любила Ника, непродолжительное увлечение Эйсом в юности до сих пор не оставило ее в покое. Ей не хотелось предстать перед бывшим любовником в том виде, в котором она сейчас пребывала.
Но он уже вошел в дом и поднимался по лестнице. Раздался стук в дверь, она распахнулась…
– Привет! Я… – Эйс застыл на месте с раскрытым ртом, увидев Алекс, переминающуюся с ноги на ногу в коридоре. Однако он взял себя в руки быстрее, чем пришла в себя она, и с безразличным видом спросил: – Как здоровье отца?
Джек Фаррелл убедил его, что Филип Кейн не повинен в грязных поступках, и теперь Эйс чувствовал себя виноватым – и перед ним, и перед Алекс, и перед Розой.
– В инвалидном кресле, благодаря тебе!
– Джек сказал, что он поправляется…
– Да, но крайне медленно!
– Я сожалею о своем поступке!
Эйс внимательно посмотрел на Алекс: при всей ее злости, она не производила впечатления подавленного человека. Коротко подстриженные волосы шли ей, хотя длинные и нравились ему больше. Он вспомнил, как они обвивали их сомкнувшиеся тела, источая нежный запах духов, и понял, что она подстриглась в пику ему: значит, она его не забыла! Он взял ее за руку и сказал, поглаживая пальцы: