Одно оружие вдвое лучше двух. — Если один защищает что-нибудь и головою и сердцем, а другой только головою, — то борьба неравна: первый имеет против себя солнце и ветер, оба его оружия мешают друг другу, ценность его понижается в глазах истины. Зато победа, одержанная вторым, редко бывает по сердцу посторонним зрителям, и такие победители не пользуются любовью.
Глубокое и мутное. — Публика смешивает часто того, кто ловит рыбу в мутной воде, с тем, кто черпает из глубины.
Демонстрировать свое тщеславие на друзьях и недругах. — Одни скверно относятся даже к друзьям в присутствии посторонних свидетелей, которым они хотят показать свое превосходство; другие же преувеличивают качества своих врагов, чтобы потом с гордостью указать на то, что они их достойные противники.
Охлаждение. — Сердечный жар сопровождается обыкновенно болезнью ума и суждения. Если человеку на время нужно в этом отношении быть здоровым, то он должен знать, что ему охладить: и пусть не боится за будущность своего сердца! Кто вообще способен воспламеняться, тот станет опять горячим, и к нему снова вернется его пот.
Смесь чувств. — Женщины и самолюбивые художники испытывают по отношению к науке чувство, смешанное из зависти и сентиментальности.
Когда бывает наибольшая опасность. — Редко люди ломают ногу во время трудного восхождения по пути жизни, — но это чаще случается с ними, когда они начинают облегчать себе эту трудность и выискивать более удобные дороги.
Не слишком рано. — Надо заботиться о том, чтобы не сделаться слишком рано острым, а то рано отощаешь.
Радость вследствие противоречия. — Хороший воспитатель знает случаи, когда он вправе гордиться воспитанником, если тот остается вопреки ему верен себе: это хорошо именно в тех случаях, когда юноша не должен понимать зрелого мужа, или может понимать его только в ущерб себе.
Опыт честности. — Когда юноша хочет сделаться честнее, чем он был до сих пор, то выбирает себе в жертву какого-нибудь общепризнанно честного человека, на которого и начинает нападать, имея в виду доругаться до его нравственной высоты — с той затаенной мыслью, что этот первый опыт во всяком случае не опасен: не может же тот проучить наглость честного человека.
Вечное дитя. — Мы думаем, что сказки и игры принадлежат детству: какая близорукость! Как будто мы можем обходиться без сказок и игр в каком бы то ни было возрасте! Правда, мы называем и воспринимаем их иначе, но это только доказывает, что на деле они все те же: ведь и дитя считает свою игру — работой, а свои сказки — правдой. Пусть краткость жизни служит нам предостережением против педантичного разграничения возрастов, — как будто каждый вносит что-то новое, — и пусть какой-нибудь поэт выведет двухсотлетнего старца, живущего действительно без игр и сказок.
Всякая философия есть философия известного возраста. — Возраст, в котором философ обрел свое учение, звучит в нем, и он не избегнет этого, как бы не возносился он над веком и временем. Так философия Шопенгауэра остается отражением горячей и тоскливой молодости: старые люди не могут так мыслить; философия Платона напоминает середину тридцатых годов, когда обыкновенно происходит столкновение горячего и холодного потоков, порождающее водяную пыль и пыльные облака, а при благоприятных условиях и при солнечном свете, очаровательную радугу.
О женском уме. — Духовная сила женщины доказывается лучше всего, когда она из любви приносит свой ум в жертву мужчине и его гению, несмотря на то, что в новой, первоначально чуждой для нее области, куда влечет ее способ мышления мужчины, у нее сейчас же вырастает второй ум.
Возвышение и унижение в отношениях между полами. — Буря страсти вздымает иногда мужчину на такую высоту, где страсть умолкает, где он действительно любит и живет скорее лучшим существом, чем лучшей волей. Наоборот, хорошая женщина из истинной любви опускается до страсти и унижается перед собой. Последнее является самой трогательной чертой, — в представлении о хорошем браке.
Женщина выполняет, мужчина обещает. — Природа показывает в женщине, какой высоты достигла она до сих пор в деле совершенствования человеческого образа; в мужчине — те препятствия, которые ей пришлось при этом преодолеть, а также и все, что она имеет еще в виду по отношению к человеку. Совершенная женщина любой эпохи — есть досуг Творца в каждый седьмой день культуры, отдых художника во время своей работы.
Перенос. — Когда духовные силы направлены на господство над безмерностью аффектов, то это достигается, быть может, с тем неприятным результатом, что безмерность переносится на самый дух и он начинает быть расточительным в мышлении и стремлении к познанию.
Смех как предательство. — Мерою образованности женщины может служить то, как и в каких случаях она смеется, в звуке ее смеха отражается вся ее натура, а у очень образованных женщин, быть может, даже неразложимый остаток их натуры. Поэтому знаток людей сказал бы, как Гораций, только на другом основании: ridete puellae.
Из истории юной души. — В отношении к одному и тому же лицу юноши часто меняют преданность на наглость: это потому, что они чтут или презирают в людях только самих себя, а. относительно себя постоянно колеблются между обоими крайностями, пока не найдут в жизненном опыте меру своим стремлениям и силам.
К исправлению мира. — Если бы можно было помешать размножению людей недовольных, меланхоличных и угрюмых, то земля словно волшебством превратилась бы в райские сады. Это положение относится к практической философии женского пола.
Доверять чувству. — Женственное выражение: «доверять своему чувству» означает не более как то, что «каждый должен есть то, что ему по вкусу». Для умеренных характеров это может быть хорошее повседневное правило. Но остальные должны следовать другому правилу, гласящему: «питайся не только ртом, но и головой, иначе обжорство рта погубит тебя».
Жестокая мысль, навеваемая любовью. — Каждая сильная любовь сопровождается жестокой мыслью убить предмет любви, чтобы раз навсегда не быть игрушкой его измены, потому что любовь боится измены больше, чем смерти.
Двери. — Все, что переживается или изучается, является дверью как для ребенка, так и для взрослого. Но для первого это входная дверь, а для второго — проходная.
Сострадательные женщины. — Сострадание болтливой женщины выносит одр больного на открытый рынок.
Преждевременные заслуги. — Кто имеет за собою заслуги в раннем возрасте, лишается обыкновенно скромности по отношению к старым и старшим и тем исключает себя, к величайшей своей невыгоде, из общества людей зрелых и помогающих созреть: благодаря этому, он, несмотря на ранние заслуги, дольше других остается мальчишески незрелым и назойливым.
Огульные души. — Если художнику или женщине не возражают, то они считают, что возражения невозможны. Соединение уважения в десяти пунктах и молчаливого неодобрения в десяти других они считают невозможным, потому что сами огульные души.
Юные таланты. — По отношению к молодым талантам надо как можно строже придерживаться гетевского принципа, что зачастую немыслимо искоренять ошибки, не повредив истине. Их состояние напоминает недомогания во время беременности и порождает странные причуды; приходится удовлетворять их и все прощать им ради ожидаемого плода их беременности. Правда, для того, чтобы играть роль сиделки у постели этих странных больных, надо постигнуть трудное искусство добровольного самоуничижения.