Алан отлепился от шкафа, сел перед компьютером и вышел на страницу с записью утреннего сообщения.
Карл придвинул стул ближе, ткнул пальцем.
— Фурье-разложение, матрица плотности плюс граф ветвления[2] — тип задачи определяется, смысл — нет.
— Тебе не кажется, что ты уже видел именно эти формулы? — медленно сказал Алан, ощутив то же состояние, что утром — будто плывешь, покачиваясь, в лодочке без весел, к знакомому берегу, название которого не можешь вспомнить, хотя и знаешь, что много раз бывал в этой бухточке, и холм на берегу, и дерево с раскидистой кроной…
— Нет, — отрезал Карл. — Впрочем, если посмотреть все страницы. Одиннадцать? Но это — потратить кучу времени. Если это реально Эверетт, то задача простой быть не может. А разбираться в том, что тебе не особенно нужно… Впрочем, кто-нибудь из тех, кто все еще занимается многомировой теорией, может заинтересоваться.
— Конечно, — вяло согласился Алан. Ответ на свой вопрос — в том числе и незаданный — он получил, в присутствии Карла не нуждался, а как выпроводить коллегу — не представлял.
Проблема, впрочем, разрешилась сама собой.
— Ох! — Карл посмотрел на часы. — Мне пора. Семинар.
Поднялся, отнес стул на место, откуда взял, и пошел к двери, оставив за собой последнее слово:
— Уверяю тебя, к вечеру об этом забудут. Если кто-то хотел устроить сенсацию, вряд ли это получилось. Пройденное не повторяют — во всяком случае, в физике.
Дверь он закрыл, но не защелкнул, и сквозняк принес из коридора мятый листок. Кто-то, видимо, бросил его на ходу в мусорный ящик, как в баскетбольную корзину, и не попал, конечно.
Алан закрыл дверь — движение воздуха в комнате сразу прекратилось — и вернулся к компьютеру. Листок поднимать не стал. «Если плохо что лежит, пусть лежит, не убежит», — вспомнил он стишок, придуманный лет десять назад по уже забытому поводу.
Он скачал в новую папку «Эверетт» фотографию страницы и задал в Гугле поиск по ключевым словам «Эверетт письмо полный текст новости». Какая-нибудь комбинация этих слов, полагал он, должна вывести на сайт, где могут быть все одиннадцать страниц эвереттовского «послания будущему».
Ничего. Поисковая система выдала полтора десятка адресов, но везде была только одна страница.
Острая боль в левом виске заставила Алана зажмуриться. Мигрень? Никогда такого не случалось. Впрочем, не успел он толком испугаться, боль стала затихать по плавной кривой, не линейной, скорее выпуклой, картинка сразу нарисовалась в мозгу, Алан приблизительно определил, когда, если график правильный, боль достигнет нулевой точки. Определить-то он определил, но горизонтальная ось — временная — была не установлена, на часы он не смотрел, внутренние ощущения — по пульсу — не были соотнесены с начальной точкой… черт, о чем я думаю… Все.
Боль прошла, Алан открыл глаза. Слева, чуть выше виска, колебалась теперь холодная поверхность воды, будто омывая серые клеточки или что там находилось. Строение мозга Алан знал не лучше, чем ботанику. Помнил только, что мозг разделен на два полушария, левое отвечает за логику и анализ, а правое за эмоции. Болело слева.
Уже не болит. Плохо, если повторится. Алан не терпел боль, болевой порог у него с детства был очень низкий, он едва не терял сознание от неглубокого пореза. Боялся не крови — без эмоций воспринимал кровавые сцены на экране, — но боли. Слава богу, современное телевидение еще не способно передавать зрителю болевые ощущения персонажей. Наверняка кто-то над этим работает. Или нет? Если зритель начнет чувствовать боль любимого героя, кто станет смотреть телевизор?
О чем я, черт возьми, думаю?
Он все еще смотрел на картинку. Первая формула… вторая половина суммы, да. На мгновение он увидел всю сумму. Там было не семь, как он предположил в начале, а восемнадцать слагаемых, причем теперь ему были понятны и подстрочные символы… Дзета — магнитные потоки слагаемых частиц… Нет. То есть да, магнитные потоки, а нет — не о частицах речь, а об ансамблях. И тогда…
Ощущение узнавания физической формулы — лишь отдаленный аналог дежавю. Это скорее признак хорошей интуиции. Когда видишь решение, лишь раз посмотрев на условие задачи. Будто решал когда-то и запомнил. Но это не так. Не решал и не помнил. Это интуитивное озарение, будто выплывшее из черного облака яркое солнце. Память, да, наверно. Но не прошлого, а будущего. Того, что еще предстоит доказать, следствие предшествует причине, ты угадываешь то, что еще будет сформулировано и рассчитано.
2
Квантовое ветвление. Согласно идеям Эверетта, любой квантовый процесс имеет множество возможных и физически равноправных исходов. Это приводит к тому, что при каждом квантовом процессе мироздание «ветвится», порождает множество действительностей (ветвей многомирия), в каждой из которых осуществляется один из возможных вариантов квантового процесса.