Остановимся, ибо тут много ценной исторической причинно–следственной информации, не имеющей никакого отношения к мифической личности Петра, но полностью подтверждающей мою концепцию. Заметьте, что я вам уже сказал выше о прекращении спроса на русских рабов в Кафе (если кто забыл, то это – Феодосия, где все еще живут караимы, бывшие посредники–торговцы рабами). Московия пришла в упадок. Во–вторых, вам придется прочитать кучу моих работ, чтобы согласиться со мной, что знаменитый победитель Мамая Дмитрий Донской вовсе не русский князь, а хазарский казак–разбойник, а Мамай – это как раз русский князь, вернее угро–финский, то есть чудский. А потом вспомнить, что именно Дмитрий Донской изменил способ наследования от старшего брата к младшему, заменив наследование от отца к сыну. И тогда вы поймете, почему шла многовековая борьба между Доном и Москвою, между низовьем Волги и ее верховьем, которая описывается нашими историками то как восстание Стеньки Разина, то Пугачевским бунтом, то Булавинской изменой. Поэтому как только Московия попыталась от бескормицы, которую я вше объяснил, расшириться вниз по Дону, то получила жесткий отпор не от турок, а от донских казаков. Вот что означает «Турции предоставлено право защищать булавинцев», запорожцев же можно вообще вычеркнуть. А вот то, что Шафирова с сыном Шереметева турки пообещали отдать в руки янычар, то это и правда страшно, так как янычары никто иной как донские казаки–разбойники, оставшиеся не у дел после Дмитрия Донского и из–за этого ушедшие служить Турции. Но, это так, к слову. Главное не в этом, а в том, что Петр у нас соединил в себе несоединимое: в одном лице историки показали и католическую сторону, и «православную», о которых я говорил выше. Поэтому его историки и отправили в Азовский поход. Что касается «уступить Псков», чтоб шведы не трогали Петербурга, то тут все и без моих объяснений должно быть ясно. Здесь выступает второе лицо Петра, католическое. Ведь именно католикам нужно «окно в Европу» по Балтике. За это и Псков не жалко отдать, естественно, временно. До тех пор, пока с Польшей окончательно дела не уладятся. И ведь как в воду смотрели. Сколько времени Польша была под властью русских царей, восточных? Чуть было и католичество там не отменили, как, например, в Украине и Белоруссии. Продолжу.
1712 год. Петербург, Рига, Эльбинг, Ландсберг, Штеттин, Волгаст, Грибевальд, Берлин, Карлсбад, Дрезден, Гистроу, Ништадт, Гольденбоу, Гамбург.
1713 год. Гамбург, Ганновер, Фридрихштадт, Шенгаузен, Берлин, Раценбург, Гендрихевальд, Штаргард, Мариенбург, Эльбинг, Митава, Рига, Дерпт, Нарва, Петербург, Эльзингфорс, мыза Кипина, петербург.
1714 год. Ревель, Рига, Петербург, Ревель, Твереминд, Петербург.
1715 год. Ревель, Кроншлот, Котлин, Петербург, Гапсаль, Рогервик, Шлиссельбург.
1716 год. Рига, Митава, Либава, Кенигсберг (рукопись Нестора), Данциг, Шверин, Висмар, Гамбург, Алтона, Пирмонт, Ганновер, Шверин, Росток, Копенгаген, Фридрихштадт, Любек, Габельсберг, Бейценбург, Бремен, Амстердам.
1717 год. Амстердам, Сардам, Утрехт, Гаага, Лейден, Флисинг, Антверпен, Брюссель, Гольт, Ган, Остенде, Дюнкерк, Кале, Монтре, Алвена, Париж, Суасон, Реймс, Шарлемонт, Намур, Льеж, Аахен, Амстердам, Лоу, Везель, Бранденбург, Берлин, Митава, Рига, Петербург.
Я потому остановился, что у вас, наверное, рябит в глазах, отдохните. Тут, конечно, половина населенных пунктов выдумана, так сказать, для солидности, особенно, что касается Франции. Тем не менее, здесь ясно чувствуется Петр католический. И скорее всего он выступает здесь под своим законным именем. Для подтверждения загляните снова в 1702 – 04 года. Видите там Соловки и будущую Олонецкую губернию? Вот именно оттуда и есть родом наш герой, не вымышленный, а настоящий. Я даже готов напомнить вам о нашем первейшем ученом Ломоносове, упорно считающимся сыном Петра. Подумайте над этим, и вам станет ясно, что нечего было Петру из Москвы соблазнять архангельскую девицу. Она у него под боком была. И «обоза с рыбой» не надо. И «арифметику Магницкого» у какого–то безымянного дьячка. Биография Ломоносова станет ясной и понятной. Тем более что Петр как–то все время путается у меня в голове с Меншиковым. Но вот с фельдмаршалом Шереметевым не путается. «Шеремет» – это по–татарски метатель (податель) грамоты на верность, поэтому ему место в стане Московии, а не в католическом стане. Но я отвлекся. Да, этот Петр действительно «не любил Москвы». И не без оснований, каких нам официальной историей не представлено: не любил, и точка.
Скрепя сердце перехожу к оставшимся годам русского великого царя и первого российского императора, с этих лет окончательно переделанного из католического в московского православного. А как мне не скреплять сердце, когда Петр уже умер, но дело его как у Ленина живет. Смотрите сами.
1718 год. Петербург, Ораниенбаум (оргия с Меншиковым после отравления сына Алексея), Ревель, Петербург. Больше ничего, не считая указов, которые написать – раз плюнуть, хоть тысячу лет спустя.
1719 год. Скончался царевич и наследник Петр Петрович. Пушкин: «Смерть сия сломила наконец железную душу Петра. 1 июля Петр занемог (с похмелья)». Больше ни единого слова нет об этом годе.
1720 год. Не было вообще такого года в истории Петра. Ибо у Пушкина он даже не обозначен в его истории. Просто он сразу с 19 года перешел к 21 году.
1721 год. Пушкин: «Духовенство поднесло просьбу – назначить патриарха. На эту просьбу Петр, ударив себя в грудь и обнажив кортик, сказал: «Вот вам патриарх!»». Больше никаких подвигов император не совершил и в этом году. Зато сенат и синод преподнесли ему титул императора. Петр не церемонился и принял титул.
Только из–за одной этой короткой фразы стоило продлять жизнь после смерти православного царя. Вы же сами знаете чехарду царей и цариц после смерти его жены – полковой шлюхи. Мало того, у меня наготове еще один раздельчик, который покажет, что у «православного московского» Петра вообще не могло быть жены. Поэтому нет никакой разницы, стала бы она царствовать, начиная с 17 или 18 года, или с 25–го. Смотрите сами:
• Екатерина I (Марта Скавронская) 1725 – 1727;
• Петр II Алексеевич, сын убитого Петром I своего «сына» 1727 – 1730. Правили последовательно Меньшиков и Долгорукие. Со смертью Петра II династия по мужской линии пресеклась;
• Анна Иоанновна – «племянница» Петра I, жена герцога Курляндского, избрана тайным советом, правил любовник Бирон 1730 – 1740;
• Правительница России при малолетнем сыне императоре Иване VI Антоновиче – от Антона Ульриха Брауншвейгского, «внука» Ивана V, родного «брата» Петра I в 1740 – 1741, свергнута доброжелателями Елизаветы;