Через закрытую крышку сундука Валерия услышала хлопок двери. Медленно приоткрыв крышку, она проверила, остался в комнате кто-то или нет, а потом быстро выбралась из укрытия. Не смотря на лёгкую боль в спине из-за неудобного положения, она выбежала в коридор. Она застала Кёсем, когда та уже уходила.
— Кёсем султан, подождите! — крикнула Валерия и побежала за ней. Она догнала её и схватила за рукав пальто.
— Отпусти меня, хатун! — фыркнула Кёсем, высвободив руку.
— Я знаю про вашего отца, султанша. Я могу помочь! — затараторила Валерия, торопясь обратить внимание фаворитки на себя до того, как она уйдёт. — Сафие султан доверяет мне, я отвлеку её внимание, пока ты освободишь отца.
— Я не настолько доверчива, хатун! Гюльге, свяжи её и посади рядом с Дженнет.
— Зачем по-вашему мне рассказывать Сафие о ваших планах? Я не хочу оставаться в гареме, хочу вернутся домой. Ваш отец — моё спасение, он из Греции, как и мои родители. Я, как и Вы, хочу, чтобы он вернулся домой и рассказал моему отцу, где я.
Кёсем засомневалась в своих подозрениях. Она не знала, как эта хатун узнала о их разговоре с Дженнет. Может стояла у дверей и подслушивала, может была где-то в комнате, но то, что Кёсем точно видела — так это искренность. Глаза Валерии сверкали тем же огненным отчаяньем, как и глаза самой Кёсем, когда она смотрела, как письма, адресованные родителям, летят вниз с султанского балкона. Когда она шла к бушующей толпе, прощаясь с прошлым, прощаясь с тем, что было ей дано с рождения.
— Ладно. Только быстро, кто твои родители? — снова немного нахмурившись, проговорила Кёсем. — Мой отец найдёт их, я скажу ему.
— Мой отец — купец, очень богат. Его называют торговым волком, — проговорила Валерия, а Кёсем подняла брови от удивления.
— Ты дочь торгового волка? — на всякий случай переспросила Кёсем, не сразу поверив в услышанное. Но потом опомнилась:
— Хорошо, скажу. Иди, а то нас заметят.
Закрыв лицо большим платком, который крепился красивой диадемой к волосам, Кёсем быстрым шагом направилась к двери вместе с Гюльге хатун. Когда она скрылась за поворотом, Валерия поспешила обратно в комнату. Она прошла вдоль платьев и вспомнила слова Кёсем о Дженнет. Она поняла, что связанная калфа должна быть где-то здесь. Девушка посмотрела на несколько манекенов в платьях и раскрытую ширму рядом с ними.
— Наверное, там… — Шепотом, почти не слышно, проговорила Валерия.
Она вытащила из своего кармана украденные серьги и вернула их в шкатулку. Когда она открыла крышку, складывая туда украшения, дверь у неё за спиной хлопнула.
В комнату вошла Махфирузе. Будущей султанше было интересно, во сколько акче султан Ахмед оценивает свою фаворитку. Ей было обидно, что она, мать его пока не рождённого шехзаде, получает меньше, чем бездетная рабыня. Она с интересом огляделась и сразу заметила Валерию.
— Что ты здесь делаешь, хатун?
— Я только… — Валерия поставила шкатулку на полку. Махфирузе тут же схватила её за руку, крепко сжимая запястье.
— Ты пыталась что-то украсть?! — возмущенно и строго вскрикнула Махфирузе и потянула её к двери. — Хандан султан тебе такое не простит.
— Нет, султанша, не надо! — в ответ заверещала Валерия, пытаясь высвободить руку, но беременная Махфирузе была куда сильнее её. Да и сопротивляться через чур сильно Валерии не позволяло положение. Она — рабыня, а Махфирузе — мать будущего султана, пусть ещё и не рождённого. Стоит ей сказать хоть слово, и Валерия окажется за стенами гарема без денег и права на возвращение домой.
— Идём, я сказала! — Махфирузе вытолкала Валерию за двери и, держа её за руки, повела к покоям Валиде Хандан султан. Она не особо волновалась за сохранность вещей Кёсем, напротив, она была бы рада, если бы кто-нибудь её ограбил, но Махфирузе должна была выпустить пар. Кто виноват, что именно Валерия попалась ей под руку. Тем более поймать воровку всё равно стоило. Может в следующий раз она полезет в покои других султанш.
Дженнет тщетно пыталась выбраться. Связанные руки и ноги не позволяли ей даже встать. Когда она услышала голоса Валерии и Махфирузе, то попыталась закричать. Но из-за того, что её рот тоже был связан, крик стал похож на тихое мычание. Споря друг с другом, они и не услышали её. Поэтому связанная калфа так и осталась сидеть за ширмой в потайной для всего гарема комнаты.