— Стража хотела её выгнать, — продолжил паренёк. — Но одета девушка неплохо, я подумал, у Вас просить.
— Она назвала своё имя? — Немного нахмурившись, уточнила Мария.
— Нет, Ваше Величество. — Яков всего секунду помедлил. — Только сказала, что она дочь торгового волка. Может, всё же выгнать?
— Зови её. — По спине Марии всего на мгновение пробежал холод. Но она сохранила свою напускную невозмутимость. Нужно было держать лицо.
Когда дверь распахнулась, и странную девушку провели прямо к трону Марии, королева почувствовала как похолодели её пальцы. Гостья шла быстро, будто торопясь, на её голову был наброшен платок, и Мария не смогла сразу рассмотреть её лица. За собой девушка вела маленькую девочку, кареглазую, темноволосую, но очень красивую. Лицо этого ребёнка сразу привлекло внимание всех присутсвующих дам. Остановившись, гостья опустилась в реверансе, немного корявом, словно она с годами отвыкла от него, и, выпрямившись, сняла с головы платок. Мария молча смотрела на неё, пытаясь подобрать хоть какие-нибудь слова. Селен тоже немного удивилась, она помнила Марию утончённой девушкой с горящим взглядом, а сейчас видела заметно располневшую женщину в строгом тёмном платье. О том, какие смешанные чувства испытывает Мария, можно было понять только по неуловимым движениям её бровей и губ. Селен даже испугалась, что Мария, так изменившись внешне, могла измениться и характером, утратив былое милосердие. Зал погрузился в тишину.
— Валерия?
Селен не могла не узнать этот голос, она резко обернулась и, приоткрыв рот от удивления, уставилась на седеющего мужчину. Она не могла представить, что встретит его здесь, так далеко от земель герцога. Бастьен медленно шагнул вперёд, выйдя из толпы приглашенных аристократов, он сжал левую руку в кулак, стараясь унять дрожь в пальцах. Казалось, он увидел призрака, может быть, так и было. Может быть, так и есть? И может он даже сходит с ума или просто ошибся?
— Селен, Ваша Светлость, — уняв волнение и взяв себя в руки, поправила его девушка и почтительно кивнула.
Она не знала, что сказать или сделать. Ей так тяжело дались эти три слова, что она тут же отвернулась, ожидая, что Мария как-то разрешит сложившуюся ситуацию. Бастьен не мог осознать, что Валерия стоит прямо здесь, перед ним. Он годами считал её мёртвой, упоминал в молитвах, прося у Бога для неё Царствия Небесного. Даже женился, решив, что она уже не вернётся. И ему было всё равно, какое имя она только что назвала. «Это её голос, её глаза, её волосы, — Бастьен опустил взгляд. — И её ребёнок?» Последняя мысль заставила его снова испытать волну удивления и немного испуга.
Мария встала, спустилась со своего постамента и, подойдя к Селен, по-дружески коснулась её плеча. С некой грустью рассматривая Селен, Мария не торопилась, ей нужно было подобрать слова.
— О, милая Валерия, — наконец произнесла королева. — Нам нужно столько обсудить, я хочу столько от тебя услышать. Знаешь, пусть тебя проводят в сад. Там сейчас очень красиво. — Мария обернулась и кивнула Якову, тот быстро подбежал к гостье и остановился рядом, чтобы после разговора проводить её. — Когда закончится вся эта церемония, мы обязательно встретимся с тобой, Валерия. И с твоей дочерью.
Эсманур растерянно посмотрела на королеву и сильнее прижалась к матери, словно желая спрятаться за юбкой её платья. Мария усмехнулась, исключительно по-королевски, потом ещё раз посмотрела на Селен, словно убедившись. Яков относился к Селен крайне уважительно и, уступив дорогу, предложил ей пойти вперёд. Селен ожидала более тёплого приёма, но спорить с Марией не стала. Она привыкла слушаться тех, кто занимает трон. Понимая, что стража выставит её в любом случае, она успокоила себя и пошла к выходу. Селен чувствовала на себе взгляд Бастьена и ничего, кроме неловкости, не чувствовала. Ей бы не хватило сил даже обернутся, даже посмотреть в его сторону и почему-то, всего на секунду, она почувствовала себя виноватой. Взяв Эсманур на руки, Селен вышла из зала.
Проследив за тем, как бывшая невеста скрылась за дверью, ничего не сказав, Бастьен ощутил свою ответственность по отношению к происходящему. Этикет требует от него остаться здесь, вернуться на своё место и ждать, пока королева закончит принимать просителей, а потом присоединиться к запланированному банкету. Теперь Валерия была ему никем, никакие обещания в глазах закона их больше не связывали. Хотя он не знал точно, есть ли в законах государства или церкви что-то, что описывало бы подобные обстоятельства. Взглянув на королеву, которая уже сидела на троне, склонившись в сторону господина Блуа-Шампань, герцог разрывался между порядком и собственным порывом. Наконец решив для себя, будто он и так всё потерял, что мог, Бастьен сделал пару шагов вперёд.