— Простите, Ваше Величество, — произнёс он, спешно поклонившись, и последовал вслед за Селен.
Мария хмыкнула, решив, наверное, что и без того странный Бастьен не самый обязательный гость. О нём многое рассказывают и если слухи правда, пусть идёт. А, может быть, ей просто не хотелось вникать в ситуацию в принципе. После последнего письма Селен, Мария поняла, что всё как прежде уже не будет. И когда Селен поправила Бастьена, назвав то имя, которое использовала там… в плену… Королева даже почувствовала странный укол глубоко в душе. Словно она завуалированно всех оскорбила.
***
Селен вывели из дворца быстро, каким-то другим путём в обход длинной очереди горожан, ей даже показалось, что это был какой-то второй выход или вроде того. Не лестница для прислуги и на том спасибо. Могли и вовсе не впустить в замок. Яков любезничал с ней, как с любой дамой, что, возможно, выше его по рангу. Вероятно, парнишка опасался, что Селен окажется какой-нибудь женой мелкого приграничного дворянина, которому, не смотря на отсутствие особой власти, хватит сил «пнуть» Якова за неуважение. Проводив Селен в сад, Яков ещё раз учтиво поклонился и сказал, что вернётся, когда королева будет готова её принять.
— Там розы! — Указывая в сторону клумбы, сказала Эсманур. — Можно я посмотрю?
— Да, конечно. — Селен опустила девочку на землю и отпустила.
Подумать только, весна только наступила, а тут цветут розы. «Может быть они ненастоящие?» — пронеслось в голове Селен, когда она наблюдала за дочерью. Девочка ещё не знала, почему они уехали, и всё ещё время от времени спрашивала про отца. Но как и все османские дети, она была очень послушна и даже любовь к озорству не могла заставить её переступить через слово матери.
Эсманур не успела добежать до клумбы, как Селен снова окликнули. Она обернулась, кажется, не обратив внимания на голос, слепо понадеявшись, что королева передумала и послала за ней. Но, увидев за своей спиной взволнованного Бастьена, Селен испугалась. Воздух тут же стал словно тягучей массой, ей стало трудно дышать. Она и без того волновалась, а тут ещё и… Столько всего может произойти! Мария могла её не принять, она может не восстановить её титула или запретить оставаться в стране. Мария может разлучить Селен с дочерью, может заставить выйти замуж, может унизить так, как не смогли султанши в гареме. Так что Селен не особо было дело до Бастьена, хотя она чувствовала свою вину перед ним. Увидев того, кого назвала первой любовью, — слишком рано седеющего мужчину, с уставшим лицом, которое больше не славилось красотой и молодостью, с бегающим беспокойным взглядом, который уже не пронизывал всех насквозь, — Селен испугалась. Султанши всегда остаются верными своему Повелителю, даже если он мёртв.
Бастьен чувствовал примерно то же самое. Вдовец с дочерью на руках. Сейчас он смотрел на Валерию, живую, возможно лишенную всего, и даже не представлял, какова её история. Как? Откуда? Почему? Где? Какой вопрос он бы не задал сам себе, ни на один не мог ответить. Валерия словно и правда с того света вернулась. Настолько ему трудно было принять её возвращение. Ему хотелось узнать события каждого дня, с момента её отъезда и до сего момента. Он хотел знать всё.
— Валерия. — Он снова окинул её взглядом. — Что всё это с тобой сделало? — Да, он не мог не отметить изменения в её внешности, манерах, жестах.
— А с вами? — Только и ответила Селен. — Время не пощадило ни Вас, ни меня.
Ответив, Селен отвернулась так, чтобы видеть дочь. Она привыкла, что все прячут глаза, что ни один мужчина не посмотрит на неё, не посмеет просто. А здесь… рассматривают как цветок на подоконнике. Эсманур заметила, что к маме подошел какой-то странный по мнению девочки человек, но не предала значения. Её учили не встревать в разговоры взрослых, и она беззаботно вернулась к своему занятию.
— Ты расскажешь, где была? — Спустя несколько секунд тишины, спросил герцог. Он усадил Селен на садовую скамейку и, устроившись рядом, попытался коснуться её руки. Но Селен её отдёрнула.
— Во дворце Султана. — Начала Селен, вновь накрыв голову платком, который до этого покрывал плечи девушки. Ей даже было интересно как Бастьен отреагирует на её слова. Деловой тон голоса тут же пропал. — Эту красавицу зовут Эсманур султан, она дочь османского Султана Ахмеда, ныне покойного. И не смотри так, ты не знаешь, каким он был человеком. Не самым лучшим, это точно. Ни как муж, ни как отец, зачастую. Но если ты спросишь, — теперь ей хватило смелости посмотреть герцогу в глаза совершенно спокойно — во дворце не было человека, который бы оплакивал его больше, чем я.