Вслед за королевой устремились её фрейлейны, потом охрана и приглашённые гости. Епископ проводил королеву взглядом, развернулся и быстрым шагом покинул зал через другие двери. За парадным входом зала приёмов бушевала паника. Гвардейцы разгоняли тех, кто не успел попасть на встречу с королевой, игнорируя мольбы, выкрики и рукоприкладство, стража уверенно двигала толпу к лестнице. Селен стояла как бы чуть в стороне, прижавшись к стене, и тоже ждала, когда станет потише. Гулять по саду ей надоело, да и Эсманур начала замерзать, так что, воспользовавшись ситуацией, она решила вернуться. Правда услышав, что королева больше никого не принимает, Селен немного растерялась.
Епископ возник перед ней, как чёрт из табакерки. Словно пытаясь спрятать её от глаз стражи с помощью мантии, он любезно кивнул Селен, улыбнулся и мягко уточнил:
— Вы ждёте королеву?
— Да! — Уверенно ответила Селен и сильнее прижала к себе дочь. — Я уже могу войти?
— Мне очень жаль, но Её Величество занята сейчас некоторыми неотложными делами.
Епископ осторожно взял Селен за локоть и повёл подальше от стражи. Когда они вышли на широкую лестницу дворца, Селен ощутила некое спокойствие. Она была наслышана о епископе Ришелье за время пребывания во Франции. Женщина, у которой она снимала комнату, чуть ли не каждый вечер рассказывала о том, как слуга Господа грабит местное населения из-за прихотей опальной королевы. Но если чему жизнь в Османской империи и научила Селен, так это тому, что политики никогда не имеют одну грань характера. А, значит, им присуще всё разнообразие желаний, амбиций и эмоций. Так что когда Ришелье попался на пути Селен, она решила сначала выслушать, что он скажет, а потом уже принимать дальнейшие решения.
— К сожалению, мы не были представлены друг другу. — Продолжал епископ, пока они медленно ступали вниз по лестнице.
— Я знаю кто вы. Епископ Арман, герцог де Ришелье. — Валерия легонько ему улыбнулась, опустила Эсманур на ноги и повела за руку. — Простите, мне не стоило вас перебивать.
Странно, но ни с одним представителем мусульманской конфессии она бы не смогла так легко и открыто разговаривать. По крайней мере на территории Османской Империи. Однако епископ производил впечатление скорее политика, чем представителя церкви, и Селен это нравилось.
— Ничего страшного, мадам. — Епископ умел располагать к себе людей, правда иногда у него это плохо получалось с высокопоставленными женщинами. Королева Мария, разумеется, была исключением, но Селен не нужно было очаровывать, она уже была готова вести переговоры, и Ришелье это видел. — Ваше имя мне тоже известно. Королева много о вас рассказывала, о вашей судьбе и службе при её дворе.
— Рада слышать, что меня не забыли. — Она вновь улыбнулась. — Правда сегодня мне показалось обратное. Вы зря зовёте меня «мадам», не думаю, что мой союз с султаном Ахмедом будет иметь хоть какое-то значение здесь.
— Не важно, что признаёт закон, главное, что Вы признаёте его мужем, а себя — вдовой.
Они остановились между этажами, где лестница разворачивалась. Селен поймала себя на мысли, что они здесь одни, не было ни шороха, ни звука. Теперь у неё была возможность рассмотреть собеседника. Пока епископ расписывал всю лиричность произошедшего, пытаясь показать, что он уважает мнение девушки, Селен следила за его мимикой. Это был человек невероятно аристократичный. Она уже и забыла, как это выглядит на самом деле. Движения его рук во время разговора оставались сдержанными и плавными, худощавое лицо сохраняло хладнокровие, казалось, менялся только голос и положение бровей. Но взгляд оставался уверенным и мягким. Даже его нос с горбинкой нисколько не портил его вида. Чем-то Ришелье напомнил ей Кёсем. Такой же высокий, горделивый, с прямой осанкой. Селен показалось, что даже у самой изысканной красавицы в гареме нет такой осанки. Эта мысль её повеселила. Но вот наконец епископ отложил попытки уверить Селен в своём чуть ли не божественном милосердии и перешел к сути:
— Поймите правильно, мадам. Королева Мария сейчас переживает не лучшие дни, и, боюсь, лучше положения у неё больше не будет. Но есть вероятность, что у меня получится дать лучшее положение Вам. Ведь вновь вернуться на должность фрейлейны это лучше чем-то, что Вы имеете сейчас.
— Звучит очень хорошо, Ваше Превосходительство. — Селен удивилась, она ещё не забыла официальных обращений. — Именно за этим я сюда и приехала. Какие бы беды не опустились на голову Её Величества, я буду верна ей всегда.
— Это прекрасно, мадам. Королева будет рада услышать подобное, а я передам ей всё слово в слово. Вот только не будем торопить события. Напишите мне письменное прошение, запечатайте и отправьте. Пусть всё будет согласно порядку. И ещё, я должен спросить, королеву это обязательно заинтересует. Когда вы собираетесь вновь принять крещение?