***
На город спускался вечер. Огненного цвета закат плавно переходил в тёмно-голубое небо, оставляя яркие блики на куполах дворца, крышах домов и узких улицах. Кёсем не была любительницей бессмысленно созерцать небо часами, хоть и признала его красоту. Она готовилась к очередному вечеру в обществе султана. После рождения шехзаде Мехмеда сборы стали занимать больше времени.
Валерия подошла к дверям её покоев и подняла руку, чтобы постучать, но замялась. Может всё же не стоит? Может ей стоит молчать и сделать вид, что ничего не было? Но тогда чего ей ожидать? Нет, она не сможет справиться с искушением и чувством обиды. Сможет ли она в случае чего усидеть на двух стульях? Легко! Возможно…
Собрав всю смелость в кулак, Валерия постучала и, услышав лёгкий скрип, увидела, как открываются двери. Она вошла в просторные покои, ранее принадлежавшие Хандан султан. Но Валиде переехала в покои Сафие, а Кёсем из комнаты фавориток перебралась сюда. В этой комнате всё ещё было чуть прохладнее, еле заметно, но всё же было.
Валерия посмотрела на Кёсем султан. После рождения шехзаде она стала выглядеть красивее, чем казалось раньше. Сейчас, в желтоватом мерцании свечей, в нежно-голубом платье, с вьющимися локонами… Валерия даже подумала о том, что, возможно, никогда не станет столь же прекрасной. Однако сразу после этой мысли появились воспоминания, в которых она стояла у зеркала, примеряя мамину свадебную фату. Тогда лицо Валерии светилось таким же счастьем и восторгом, как сейчас у Кёсем.
— Султанша, — девушка сложила руки на талии и поклонилась. — Вы выглядите великолепно. — Она многозначительно посмотрела на служанок, укладывающих султаше волосы. — У меня есть новости, которые вы должны узнать. Прямо сейчас.
Кёсем насторожилась, милая улыбка сошла с её лица, и перед Валерией предстала привычная всем серьёзная и строгая Кёсем. Она взмахнула рукой, как бы отдавая приказ всей прислуге быстро покинуть комнату. Девушки переглянулись и поспешили выполнить приказ. Как только комната опустела, Кёсем встала с оббитого шелком стула и подошла к Валерии. Девушка почувствовала лёгкий холодок, который пробежал по её спине под хмурым взглядом султанши.
— Что ты хотела мне сказать?
— Прежде скажите, сможете ли вы защитить меня от Сафие султан. — Валерия подняла голову и посмотрела в глаза Кёсем.
— Разумеется, смогу, — буркнула она и раздражённо добавила:
— Говори же!
— Хорошо, — Валерия последний раз допустила в мыслях нотку сомнения, но решила, что шаг уже сделан, а за спиной непроходимая стена. — Я знаю, где прячется Фахрие султан.
***
Шехзаде Джихангир спал в своей маленькой кроватке. Она была сделана специально для него, украшена защитными знаками, к небольшому выступу привязан амулет, защищающий от сглаза. Все это было личным подарком от Хандан султан. Фатьма сидела рядом с люлькой и нервно дёргала край шифоновой ткани, которой была накрыта кроватка.
Появление ребенка не принесло ей ожидаемой радости, а сам день его рождения стал настоящим кошмаром. В тот день к ней в покои зашла калфа, присланная дворцовым лекарем. Помимо уже привычных отваров и успокаивающих масел, она поставила перед ней флакончик со странным серым порошком.
— Что это? — Фатьма немного отодвинулась от стола, повинуясь инстинкту самосохранения. Из-за успокоительных настоев девушку клонило в сон, и она боялась, что не сможет защитить себя.
— Не волнуйся, хатун. Все будет хорошо,
— заверила её калфа и развела порошок в стакане с водой. — Выпьешь это и сразу заснёшь.
— Не буду! — Фатьма попыталась выбить стакан из рук калфы, но та оказалась быстрее и отпрыгнула назад. Из-за живота девушка не могла быстро встать с дивана, и беспомощность злила её ещё больше. На её лице сверкнул чуть ли не звериный оскал, а после Фатьма опрокинула поднос. — Я не стану это пить! Вы меня отравите!
— Глупости, — строго бросила калфа, она оказалась не из робких. — Тебе этого не избежать. Приказ султана — заставить тебя выпить лекарство. — Калфа нахмурила брови и протянула девушке стакан.
Фатьма вздрогнула, по её спине пробежал холод. Она осторожно взяла стакан в руки, и какая-то неведомая сила заставила её обернутся. Она привыкла доверять предчувствию и посмотрела в небольшое окно, которое отделяло её комнату от коридора.
Ахмед стоял в коридоре и наблюдал за происходящим в комнате. Главный лекарь находился чуть позади него и, суде по его гордой осанке, мужчина наслаждался процессом. Фатьма не могла поверить своим глазам, неужели султан надеялся, что она не заметит их за поблёскивающей тюлью? А его взгляд… Он сомневался, был не уверен в своём решении.
— Я не дам вам убить моего ребёнка! — выкрикнула фатьма и бросила стакан на пол. Она оттолкнула калфу и подбежала к двери. Выбежав из покоев, она схватилась за перила, бежать было трудно, подолы длинного платья мешались под ногами.
— Фатьма, не надо, — окликнул её голос султана, но она лишь ещё больше испугалась. Ахмед сделал пару шагов ей на встречу и снова замер. Девушка была похожа на разозлённого зверя. Стоя у самой лестницы, она сжимала кулаки, у неё подкашивались ноги, а сердце колотилось с нечеловеческой силой.
— Стойте там! — крикнула она, выставив руку вперёд. На крик стали собираться девушки из гарема и прислуга. «Представление» могло плохо закончиться, и это знатно всех настораживало. — Не заставляйте, меня… — голос девушки вдруг стал тише, ярость уступала панике. — Пожалуйста… Я не смогу.
— Тебе ничего не придется делать, — Ахмед попытался успокоить Фатьму, но стоило ему сделать ещё один шаг, как девушка отпрыгнула ещё дальше. Она споткнулась, схватилась за перила и упала, ударившись коленями о ступеньки. От падения она удержалась чудом. В следующее мгновение она почувствовала куда более сильную боль и отпустила руки.
Всё случилось так, как и хотел главный лекарь. Шехзаде родился раньше положенного срока, разве что причина была другая. Теперь маленький Джихангир спал в кроватке, а Фатьма боролась с болью, прожигающей её душу больше, чем когда-либо. Она вспоминает этот момент постоянно, он преследует её разум, снится ей каждую ночь. Это клеймо, оставленное династией на ней и её сыне.
Фатьма встала и подошла к своей кровати. Она не могла заснуть уже третью ночь, физические страдания — ничто по сравнению с душевными муками. Она посмотрела на небольшой прикроватный столик, на котором стояли три шкатулки. В каждой из них было дорогое украшение. Брошь, серьги, кольцо… Всё это — подарки султана Ахмеда. Может совесть мучила и его?
— Вы убили меня… — шепотом протянула она, к горлу подступал ком, слезы начали выступать на глазах, — а я убью вас.