Сама же Валиде султан, наоборот, считала это крайне неуважительным. Она требовала, чтобы, как и раньше, сын приходил в её покои каждый день или хотя бы раз в два-три дня. Хандан часто ставила Ахмеду в пример его предшествинника, султана Сулеймана, который каждое утро заходил к матери, чтобы взять благословение. Ахмед эту привычку настойчиво игнорировал.
Сегодня вечер был особенный, поэтому Хандан решила усмерить свою неприязнь к привычкам сына и решила поужинать вместе с ним. Но на приглашение султан Ахмед не ответил, прислав евнуха, который передал, что султан Ахмед желает провести вечер со своей семьёй, то есть с женами или шехзаде. Услышанное обидело Хандан, ей было сложно принять, что сын отделил её от семьи. Может быть, он и не хотел обидеть мать, но подобные слова её сильно задели. Встав из-за стола, Хандан сама отправилась в покои сына.
Главные покои дворца сейчас казались ей причиной всех её бед и переживаний. Она подошла к дверям и кивнула стражнику, бросив сдержанное:
— Доложи.
Когда разрешение было получено, стража раксрыла перед Валиде султан двери, и женщина вошла в покои султана, сразу заметив эту прекрасную, на первый взгляд, картину. За одним столом с Ахмедом сидели Кёсем и Махвирузе. Каждая держала на руках своего сына. Казалось бы, ничего такого, просто семейный ужин. Но Хандан помнила это неприятное чувство, когда ты оказываешься за одним столом со своей главной соперницей. Султаны любили примирять жён таким образом, но на самом деле лишь сильнее развивали их вражду. Поэтому Хандан слабо ухмыльнулась, глядя на происходящее.
— Доброго вам вечера, Валиде. — Произнёс Ахмед, словно не замечая её недовольства. — Присоеденитесь к нам? — Жестом, он пригласил её за стол.
Когда Хандан входила в покои, Кёсем с Махфирузе встали, чтобы поприветствовать её. Хандан легко улыбнулась сыну и села по правую руку от него. Султанши тоже вернулись за стол, переглянувшись. Кажется, они чувствовали себя ещё более неловко, чем раньше.
— Как дела у моих внуков? — Поинтересовалась Хандан, пока слуги ставили перед ней тарелку и приборы.
— Всё хорошо султанша, — улыбнулась Махфирузе. — Вашими молитвами.
— Кёсем, а ты что скажешь?
— Никаких проблем нет, Валиде. — Султанша тоже улыбнулась, но куда более сдержанно. — У Мехмеда всё в порядке.
— Хорошо. — Хандан взяла в руки ложку и только решила приступить к ужину, как голос султана её остановил.
— Я вижу, вы чем-то не довольны, Валиде, — сказал он, посмотрев на Хандан. — Говорите, мы решим любую проблему.
— Что же… — Женщина выпрямилась. — В гареме ходят слухи, девушки не довольны тем, что Валерия избежала наказания. Всем известен её грех, зачем же жалеть её?
Услышав слова Хандан, Кёсем закатила глаза. Как же она устала слышать имя этой хатун. Ни один вечер не может пройти без того, чтобы не заговорили о ней. Уже даже поужинать невозможно спокойно.
— Мне тоже так кажется, — подхватила Махвирузе. — Говорят, она не беглянка, а ещё и шпионка. Девушки слышали, как она говорила со стражником на непонятном языке. Вероятно, нам её бояться стоит, а вместо наказания ей такой подарок сделали.
Султан холодно выслушал всех, а потом перевёл взгляд на Кёсем.
— Ты тоже так думаешь?
— Я сплетен не слушаю, повелитель, — ответила Кёсем, желая только быстрее закрыть эту тему. — Мы с Валерией мало знакомы, откуда мне знать о её намерениях?
— Да. — Султан оглядел всех присутствующих, что-то обдумывая. — Время позднее, шехзаде пора уложить спать. — Он встал из-за стола и все остальные последовали за ним. Осознав, что продолжать вечер уже никто не станет, Кёсем и Махфирузе покинули покои. Проводя их взглядом, Ахмед обернулся и подошел ближе к матери.
— Я хочу, чтобы вы следили за Валерией, Валиде.
— Чем она такая особенная? — Не выдержала Хандан. — Таких девушек целый гарем, а ты жалеешь беглянку!
— У меня есть другие планы на неё. Помните об этом, не дайте Фатьме сделать с ней что-нибудь.