Давай подеремся!
Самым радостным моментом для маленького Фильки было приглашение подраться.
Что тут начиналось! Сонный пес преображался в «бойцовую» собаку: рычал, кусался (правда, понарошку). Нам с мамой в этот момент лучше было не подходить: у них с отцом мужские игры.
– А вот я тебя сейчас, – говорил папа, медленно подкрадываясь.
Филька взвизгивал и несся прочь.
–Ой, боюсь! – Притворялся отец.
– Ага! – Торжествующе вопил Филипп и с разгону наскакивал на «противника».
Ну, что тут скажешь: мальчишки всегда мальчишки.
Повзрослел
Когда Филя был маленький, его редко удавалось приласкать: он скакал, носился кругами, рычал, скулил, просился то на руки, то обратно.
– Вот ведь шило! – Удивлялись все. – И когда ты спокойным станешь?
Прошло время, щенячий восторг поутих. Став взрослым, Филипп подходил к кому-нибудь из нас и подкидывал носом руку: гладь! Когда надоедало – спокойно отходил в сторону.
* * *
Мы с Фенькой сидим в комнате и смотрим на фотографию Филиппа. Он на ней уже не рыжий. Шерсть с годами потеряла цвет, а где-то и вовсе стала седой. На этой фотографии Филя спит. Он был с нами семнадцать лет. А теперь мы пытаемся привыкнуть жить без него. Поначалу Феня ждала, когда Филипп вернется, не понимая, почему мы ушли с ним, а вернулись одни. Сейчас, когда я рассказываю ей что-нибудь про Филиппа, она слушает, а потом целует меня в нос. Я пытаюсь объяснить Феньке все, как есть. Но знаю, что вечером, когда зайду пожелать ей спокойной ночи, снова проведу рукой над матрасом, рядом с ней. И мне на мгновенье покажется, что я глажу моего рыжика.