— Корней, что там? — Окликнул Кузьмич меня.
— Всё, баста! Оленя не будет тут. — Махнул я рукой. — Похоже, волки обосновались. Только что матёрого серого видел. На пару - тройку километров придётся уходить, если оленя искать. А так только мелочёвка будет попадаться.
— Мда, ребятки, прискорбно. Да ладно. Возвращаемся в лагерь. Сегодня уже и так нашумели, да ещё волчара территорию метил. — Вздохнул старший и подал остальным пример.
Вернувшись в лагерь, устроили пикник с рыбалкой в заводи на берегу реки. Через некоторое время поймали пару щук и десяток корюшки. На этом расслабились и пока готовили уху, подняли рюмки. За охоту, рыбалку и за удачу. Получилась классическая охота, как по сценарию. Нет дичи, значит, есть отдых под водочку и рыбку. Достал из чехла гитару, спутницу мою в походах и на отдыхе, семиструнную Дофф. Мягко провёл по струнам пальцами, прислушался к волнующему душу звуку, подрегулировал колки и запел из репертуара Владимира Семёновича Высоцкого (Песню о друге). Кузьмич очень любил этот репертуар, а мне просто нравился мотив и незатейливая игра на гитаре под хорошие жизненные стихи.
Если друг оказался вдруг.
И не друг, и не враг, а так.
Если сразу не разберешь, плох он или хорош.
Парня в горы тяни - рискни.
Не бросай одного - его.
Пусть он в связке в одной - с тобой,
Там поймешь, кто такой...
Потом исполнил Король и Шут (Собрание) более позитивная песня. Несколько из фолк репертуара, дворовые и походные. Небо уже окутала ночь звёздным покрывалом, и мужики по одному стали разбредаться по кунгам на отдых. Мы с Кузьмичом сидели у костра и медитировали на огонь. Чистый воздух, природа, река и костёр. Что ещё нужно для отдыха душой?
— Корней, ты когда-нибудь думал о том, есть ли другие миры в этой огромной вселенной? — Неожиданно задал вопрос Кузьмич, разглядывая звёзды.
— Если честно, то не исключаю такой факт. — Тоже посмотрел на удивление ясное в этот сезон небо. Метеорологи опять облажались. Завтра будет похолодание, а не потепление на пару градусов.
— Ладно боец, я на боковую. — Ухмыльнулся старик поднимаясь. — Ты не задерживайся тоже.
— Хорошо, как скажешь командир. — Улыбнулся в ответ я.
Тоже встал, прихватил рулон бумаги и пошёл до деревьев сделать нужные дела перед сном. Через пару десятков метров за берёзкой облегчился в отрытую ямку и прикопал клад. Уже собрался возвращаться, как заметил мелькнувшую серую тень в десятке метрах, а за ней ещё три промелькнули и несколько в редком лесочке прошуршали. Странно, волки уходят и, похоже, в спешке. Немного постояв и обдумав ситуацию, а так как алкогольные пары ещё действовали на мозг, решил пройтись и глянуть, от чего серые сбежали. Медведи к нам давно не заглядывали, разве что приблудный одиночка приходил, но стаю один косолапый не напугал бы.
Крался я, пригнувшись, держа правую руку на рукояти кизлярского охотничьего ножа, стараясь не шуметь. В стороне, откуда бежали волки, стояла не естественная тишина, и тьма сгущалась быстро. Я уже думал возвращаться в лагерь, ну его такое приключение, как появилось ощущение, словно ваты в мозг напихали. Попытался развернуться и не смог. А ещё меня накрыла непроглядная тьма и все восприятия отключились. Единственная промелькнувшая паническая мысль: Ослеп, разведчик, оглох и конечности не чувствую. На этой ноте сознание потухло.
Сколько прошло времени не знаю. Пять минут или пара часов, а может и вечность. Сознание вернулось рывком, и я ощутил все прелести затёкшего тела. Приземлился на пятую точку с широко открытыми ошалевшими глазами и жадно втягивая прохладный свежий воздух. По-прежнему ничего не было видно, но хоть ощущения вернулись. А вот они мне сигнализировали, что в окружении что-то изменилось. Запахи совсем другие, не такие, как в тундре по осени. Пахло древесной смолой и ёлками, а под руками ощущается свежая влажная трава. Тьма стала отступать, в глазах прояснилось, и я уже смотрю в усыпанное звёздами небо, начинавшее светлеть с одной стороны горизонта, точнее за пиками гор, очерчивая их резкие оскаленные клыки, покрытые в верхней части снегом.
— Да быть не может такого! — В слух высказал я своё недоверие окружающему миру.
А окружающий мир с наступающим утром всё реальнее давал мне понять, что я попал. Сижу в густой траве, лес по правую руку, слева равнина, а прямо по курсу реальные мощные горы. Оглянулся и метрах в пятидесяти увидел мелкую речушку, вытекающую из равнины и теряющуюся в лесу. Ни разу не таймырская тундра вокруг, однако. И от нашего лагеря ни следа.