- Отнюдь, - возразил Людвиг. - Ты поступил так, как тебе подсказывала твоя интуиция. Не вижу в этом ничего предосудительного. - Он повернул голову и взглянул в сторону горизонта, за которым располагалась государственная граница. - Вся эта земля вскоре будет нашей, Ланс. Все холмы. Все взморье. Это особая земля, обетованная. Она должна быть нашей.
- Почему?
- В этих холмах бьется сердце мира, Ланс. Так случилось, что оно стало биться громче, и на зов его приходят разные люди. Скажи, Ланс, когда ты уезжал из столицы, с тобой ничего странного не произошло?
Ланс Коэн нахмурился.
- Было кое-что... Но я не уверен...
- Что случилось?
- В последние дни перед отъездом я много думал о том, не совершаю ли я ошибку. Все-таки я, можно сказать, рискую карьерой, да всей своей дальнейшей судьбой, пожалуй, тоже. Но ведь я сам написал рапорт с просьбой о переводе, идти на попятный было поздно...
- Так что случилось?
- Когда я уезжал из города, мне казалось, меня кто-то преследует. Я пару раз оборачивался, но никого так и не увидел. И только когда я выехал из городских ворот... Людвиг, я боюсь, ты сочтешь меня сумасшедшим. Понимаешь, я увидел самого себя. Обернулся - и увидел себя, тоже верхом, на той же лошади. Я стоял там, за воротами, и смотрел вслед самому себе. Мне это, наверное, попросту показалось, но, понимаешь, я до сих пор об этом думаю. Я думаю: вот вернусь в столицу, а там - я...
Людвиг нахмурился.
- Ты брату об этом сказал?
- Нет. Мы к тому времени уже распрощались, он не провожал меня.
- Ты мог бы ему написать и послать вестового из первого же гарнизона по пути.
- Но ведь это было бы личное письмо, а не рапорт.
- И что? Тебе следовало это сделать.
Коэн в упор уставился на своего друга.
- Почему? - спросил он. - Почему ты так считаешь?
- Потому что тебе не показалось, Ланс, - он встал. - Я скажу об этом Гину, пусть отправит зов Ингреду. Он должен об этом знать.
- Да в чем дело? - Коэн встал тоже и, ухватив кронпринца за руку, остановил его.
- Долго объяснять, Ланс. Просто поверь мне.
- Я тебе верю. Но...
- Вот и славно. А теперь позволь, я поговорю с Гином, он должен связаться с Ингредом. Ты за все это время хоть раз ему писал?
- Еще нет.
Людвиг кивнул.
- Ингред может кое-что знать.
- О чем ты?
Кронпринц опустил голову и ненадолго уставился в землю.
- Ланс... Когда ты сказал своему брату, что решил перевестись в какой-то затерянный в приграничье гарнизон, как он на это отреагировал?
- Да никак... Не обрадовался, но и не расстроился.
- В общем, препятствовать тебе не стал, так?
- Так.
- А тебе не кажется это странным? Молодой человек из прекрасной семьи с блестящими карьерными перспективами вдруг решает сменить столичную службу на заброшенное приграничье...
Коэн нахмурился.
- А ведь и правда... Знаешь, пока ты мне не сказал об этом, я не думал... Но я ведь не на совсем сюда, Людвиг. Послужу какое-то время, потом вернусь.
- Нет, Ланс, - кронпринц покачал головой. - Нет. Ты отсюда не вернешься. В том-то и дело.
Он сказал это очень просто, совсем обыденно. Но в душе Коэна похолодело.
- Что ты имеешь в виду?
- Эта земля будет нашей, Ланс. Это центр мира, здесь бьется его сердце. Если оно позвало тебя, значит, ты ему для чего-то нужен. Ты останешься здесь, как и я. Но я пока не знаю, кем ты здесь станешь. Надо у Хельги спросить, она хорошо видит такие вещи.
- Видит? Она что, тоже маг, как Гинлав?
- Она не маг. Хельга и ее спутники вообще не люди. Они существа из другого мира. Сильные, опасные существа. Все, кроме Кальта и Изабеллы, эти из гарнизона. Они тоже опасны, только по-своему. Но тебе нечего бояться. Никто из них не причинит зла без веского на то основания.
- А ты-то откуда знаешь это, Людвиг?
Кронпринц улыбнулся.
- Я не знаю, Ланс. Я верю. Я так решил: почему бы и нет? А ты... Если ты уйдешь, с тобой ничего не случиться. Если ты останешься... Вряд ли кто сможет сказать, что с тобой случиться, если ты останешься. Я не стану тебя удерживать. Что бы ты ни решил, мы останемся друзьями.
- Знаю... Я остаюсь, Людвиг, - ответил Ланс Коэн, будущий верховный светлый маг этого рубежа. - Я же могу остаться? Значит, я остаюсь.