Мне не приходилось бывать здесь раньше. После катастрофы опросом родственников и знакомых погибших занималась в основном военная стража. Тогда еще никому в голову не приходило, что одна из жертв катастрофы может быть ее сознательным инициатором.
- Какой у нас план, Рик?
- Для начала хотя бы найти тот дом, где живет Марджоу.
Следующую четверть часа мы кружили по деревне, не в силах заблудиться на единственной улице, но и не в состоянии отыскать нужный дом. Никакой нумерации здесь, конечно, не было да и быть не могло, а на улице, как назло, никто не показывался - только паслись упитанные куры да прошла мимо, посмотрев на нас полным презрением взглядом, деревенская кошка. Меня все это сердило, Ника - забавляло. Наконец у колодца мы заметили местного парня. Он с помощью поскрипывающего журавля доставал воду.
- Добрый день! - спрыгнув с подножки, я пошел ему навстречу. - Прошу прощения. Не подскажете, где проживает Рори Марджоу?
Парень - рыжий, веснушчатый, рослый, но еще не раздавшийся в плечах - выпрямился. Он был одет в зеленые, застиранные и местами выгоревшие до серости мешковатые штаны и белую рубаху с тесемкой на груди.
- Я слушаю. А что надо?
Я улыбнулся.
- Мы из особого отряда Стражи. Нам хотелось бы поговорить с вами.
Парень пожал плечами и, отвернувшись, наклонился. Я мгновенно насторожился - он мог попытаться ударить или удрать. Но парень медленно, даже несколько флегматично поднял ведра с земли и кивком головы предложил последовать за ним.
Волновался ли он? Не знаю. Но лицо свое от нас он прятал, это точно.
Мы с Ником переглянулись и последовали за ним.
Мы никогда не нашли бы это логово без посторонней помощи - если бы, конечно, я наконец не воспользовался каким-нибудь специальным заклинанием. К дому Рори Марджоу было невозможно подъехать: он жил на отшибе, к калитке вела тропинка между изгородей, заваленных увядшей крапивой и мелкими желтыми георгинами. Пегая собака, привязанная на цепь у будки в палисаднике, ревниво облаяла нас. Рори оставил ведра у крыльца и жестом пригласил войти. Я запоздало подумал о том, что Ника следовало бы оставить с лошадьми и коляской. Но, с другой стороны, я ведь взял его в помощники... Да и глаза у него от любопытства и радости причастности к чему-то особоотрядному, стражническому, так и горели.
- Я вас слушаю, - повторил Рори, когда мы поднялись на просторную светлую террасу. На полу, на старых газетах, сушился лук, по углам висели связки чеснока, комод и большая часть круглого стола были завалены яблоками. От всего, особенно от облупившегося буфета, шел аромат сырого дерева.
- Что от меня нужно Страже? - спросил Рори.
Говорил он медленно, вкрадчиво, поглядывая на собеседника, как на встреченную на улице собаку: укусит или нет?.. В других обстоятельствах я, скорее всего, просто начал бы повторять его манеру и заставил бы его чуть-чуть нервничать, но сейчас в этом не было необходимости. Я улыбнулся.
- Нет никакого повода для беспокойства. Мы хотели бы поговорить о вашем друге, Ольрихе Брайге. Вы ведь были дружны? Наверняка же вы неплохо знали его.
- Ну, да, мы были приятелями, - хмуро признался Рори. - Но так он же погиб. Утоп, что ли... Чего о нем говорить-то теперь?
- У нас есть все основания предполагать, что Ольрих совершил геройский поступок.
Удивление. Растерянность. Сразу в двух исполнениях - и Рори, и Ник. Что ж, вот и проверим заодно с наблюдательностью сообразительность моего нового помощника.
- Рори, давно вы познакомились?
Он пожал плечами.
- Да года три назад.
- Где?
- На верфях. Я судоремонтом подрабатываю, так и познакомились, - он шмыгнул носом, вытер верхнюю губу тыльной стороной ладони. - Так что случилось-то?
- Ольрих был шкипером высокого класса, - ответил я. - На корабле... Скажем так, возник ряд проблем - я, к сожалению, не могу посвящать вас во все детали, часть материалов дела засекречена, это ведь были военные учения. Это все, в общем-то, не так уж и важно: виновные в катастрофе найдены и будут наказаны, - Я сделал многозначительную паузу, вздохнул и продолжил: - Дело в том, что Ольрих, по нашим сведениям, пытался предотвратить катастрофу. Если бы не его старания, такая же участь могла постигнуть еще несколько кораблей, находившихся в тот день на учениях. Как вы понимаете, Рори, в этом случае жертв было бы гораздо больше. Поэтому мы хотели бы представить его к награде. Посмертно. Но так же нам хотелось бы понять, какие чувства руководили Ольрихом. Он ведь мог вовсе не выходить в море в тот день, не так ли?
Последние слова я произнес так, что парню стало неуютно. Он заерзал на стуле, прикусил какую-то невидимую былинку.