В узких коридорах стены пахло сыростью и лежалыми овощами. Редкие смоляные факелы сильно чадили. Мы постоянно спотыкались, стены здесь тоже были неровные: трудно было разобрать, тесаные ли это камни или цельная скала. На ощупь они были такие, как будто кто-то сделал их из сыра, а потом они испортились во влажной атмосфере здешних мест.
По коридору, тяжело бухая в каменный пол всем весом, прошла пара стражей крепости. Были они и в самом деле на удивление низкорослыми и так громыхали своим снаряжением, что почти заглушили голос Джена.
— Надо решить, куда двигаемся дальше. Или ищем лестницу вниз, или прорываемся через верх.
— Вниз.
— Согласен.
Джен осторожно высунулся из укрытия, оглянулся по сторонам, поманил меня рукой. Путь был свободен. Можно было смело бежать вперед…
Нас заметили, когда мы оба, наступая друг другу на пятки, едва не кувыркаясь, спускались по каменным балкам, вмурованным в стены. Послышались крики на разные лады, голоса шумно заспорили, и нас стали преследовать. В какой момент и почему перестала действовать маскировка, я не заметил: возможно, хозяину крепости, следившему за нами с самого начала, попросту наскучило однообразие, и он решил устроить нам приключение.
Из подземелий тянуло сыростью. Воздух здесь был густой, спертый, приходилось пробиваться через его рясочную вязкость, ступая след в след. Факелы здесь уже не горели и глаза в этой темноте не видели тоже, помогал лишь крошечный светящийся шарик, сотворенный Дженом с пятой или шестой попытки. Мы оторвались от преследования, но сами потеряли направление, только все спускались, спускались, кажется, рискуя достичь центра земли… Но вдруг из бесконечной глубины очередного колодца взвился порыв знакомого озерного ветра — свежего, почти морозного. В тот же момент я понял, что мы почему-то не спускаемся, а поднимаемся, причем легко и быстро, словно ступеньки, извиваясь и выкручиваясь, поднимают или даже подбрасывают нас при каждом шаге. Я на секунду замешкался, а Джен, вырвавшись вперед, вдруг взвизгнул и зажал ладонями уши — и рухнул куда-то в ослепительный дневной свет. Оглянувшись, я увидел, что колодец превращается в воронку, ступени плывут, закручиваясь, и подвывают в такт вращению, и вот до меня тоже докатился этот пронзительный звук, больше всего напоминающий в тысячи раз усиленный визг детского волчка, острием поставленного на гладкий пол — или нет, скорее на стекло… Что-то снизу подбросило, вытолкнуло вверх, на свет. Камень, только прикоснувшись к ногам и обещавший твердую опору, ускользнул подобно шелку.
— Рик!.. Держись!
Я был бы рад держаться — но нашим рукам не хватило нескольких сантиметров, чтобы соприкоснуться.
Перед глазами полыхнуло небо, потом озеро, потом снова небо. Потом сбоку взметнулось что-то темное — и я дернулся к этому темному, группируясь и вырываясь из потока, в котором летел вниз. Я вцепился когтями в сухой камень башни — чудо, но они выдержали мой вес, — и повис на стене, как кошка. Медленно переведя дыхание, я поднял голову и посмотрел вверх. Там, в метрах двадцати выше, между бойницами показался Джен. Был он белее мела… Я почти что собрался помахать ему рукой, но вовремя вспомнил, в каком я положении.
Внизу, разбиваясь о скалы, смеялись над чем-то не ведомым людям волны. Не думаю, что я погиб бы, если бы рухнул на них, но проверять это мне не хотелось.
— Рик, держись! — крикнул Джен. — Я сейчас помогу…
— Да не надо! — отозвался я. — Я сам!..
Одна сумасшедшая идея пришла мне в голову. Нет, проверять свое тело на прочность я по-прежнему не хотел. Но к моей силе, к моим способностям вдруг отчетливо примешалось кое-что еще, и я, кажется, понял, что это — и мне хотелось проверить…
— Рик! Что ты делаешь?!. - взвизгнул Джен.
А я только улыбнулся: отпустив руки, я вставал на ноги. На каменной вертикали башни. Выпрямившись, я сделал шаг. Потом второй. Потом смело, лишь разведя для баланса руки, поспешил наверх. Джен, сначала перепугавшийся до смерти, теперь озадаченно наблюдал за мной.
— Рик… Как это возможно? — спросил он, помогая мне перебраться на площадку. От перемены положения в пространстве голова немного кружилась.
— Кольцо Фроуна. Помнишь? Эрик загадал безумное желание лучше всех бегать по стенам и потолкам. А я взял его за руку, когда он пролетел сквозь стену в ХМИ. Джен, оно работает!
— Хм… А как… — начал Джен, но договорить не успел. Люк на площадке башни, где мы находились, с грохотом откинулся в сторону, и из него высунулась огромная голова тролля, стиснутая шлемом. Увидев нас, голова осклабилась, блеснула золотым зубом. Снизу первого тролля, кажется, подталкивали другие. Мы с Дженом переглянулись.
— Драться будем? — спросил я.
Джен устало поморщился.
— Да ну их…
В сопровождении громыхающего обмундированием кортежа мы прошли по одному из каменных мостов между стенами, спустились внутрь второй, внутренней стены. Я подумал о том, что так надо было поступить с самого начала: сэкономили бы и время, и силы. Сердитые лица стражей не портили настроения. Даже когда стало ясно, что ведут нас не на прием к хозяину крепости, а опять в подземелья. Воздух стал настолько непроницаемым, что приходилось щуриться, чтобы не потерять из вида спины впереди идущих стражников, когда те вдруг иссякали в полумраке за поворотом. В конце концов нас заперли в небольшой камере.
— Привет, ребята. Рада вас видеть, что бы вы мне ни сказали, — поприветствовала нас обоих Роксана из-за толстых прутьев решетки камеры, расположенной как раз напротив нашей. Сложив руки на груди, Джен демонстративно отвернулся. Впрочем, молчание длилось не долго…
— …Я думал, ты их отвлечешь своим визгом!
— А я думала, вы их отвлечете!
Я задумался и не успел заметить, как они начали спорить. Спорили они со вкусом и самозабвением. Сладко, от души…
— Откуда я могла знать, что крепость поглотит мою маскировку?
— А разве это не было очевидным? Ты это не предвидела?
— А ты, можно подумать, предвидел! Знаешь, я выглядела, как дурочка!
— Почему «выглядела»? Ты продолжаешь…
— Джен, если бы не эти решетки, ты бы уже был кучкой дымящегося пепла!
Беда — а может, счастье — заключалась в том, что решетки темниц не пропускали ни малейший магический импульс. Тролль, словно в насмешку над молодыми магами, оставил связку ключей на гвоздике, вбитом в стену ровно между двух камер, и ушел, предоставив им возможность выяснять отношения в его отсутствие.
— Если ты не замолчишь, я и без твоей помощи задымлюсь!
— Замолчи сам и дай мне подумать! Ты такой же бесполезный, как твоя собственная тень!
— Тень! — воскликнул Джен.
Восклицание это не выражало ни возмущения, ни сарказма. Джен повернулся к решетке спиной и взглянул на свою тень. Та, получавшаяся от пламени единственного на весь коридор факела, была не четкой и повторяла очертания фигуры хозяина словно нехотя.
Ворожея замолчала, встала на цыпочки, пытаясь разглядеть, что там делает ее коллега. Джен творил какое-то многоступенчатое волшебство. Он тоже заметил, что проблема заключается в решетках, тогда как снаружи камер и внутри них магия работает почти одинаково. Почти одинаково плохо, конечно, мы ведь в чужой крепости — но все-таки работает!..
Джен бормотал себе под нос заклинание и одновременно делал зовущие к себе жесты. В конце концов тень его стала медленно подниматься с пола. Когда она вытянулась в один рост с ним, он аккуратно отступил назад, сойдя с носочков своей темной копии.
— Иди и принеси мне ключи, — очень внятно проговорил он и для повышения вероятности выполнения приказа указал на стену с гвоздем.
Тень покачалась из стороны в сторону — наверное, ей было очень непривычно ощущать воздух вокруг себя сразу со всех сторон — а потом прильнула к магической решетке. На несколько секунд она потеряла форму, перелилась через прутья, а потом снова вытянулась, как солдат на карауле. На этом действие заклинания закончилось.