«Странно как-то, — рассеянно подумал Джен. — Даже если это всего лишь маскировка, выглядит она слишком уж правдоподобно. И совсем непонятно, что теперь делать… Я же наверняка что-то должен делать, чтобы попасть в Цитадель? Может, это что-то вроде экзамена? Догадаюсь — значит, принят. Не догадаюсь… И что я буду делать, если не догадаюсь? Заночую здесь?.. Впрочем, можно попробовать спуститься в деревню… А потом вернусь домой, и все…»
Налетел порыв ветра, повеяло сыростью. Посередине давно заброшенного форта, под темными кронами Джен вдруг почувствовал себя одиноко и потерянно.
«Это чья-то глупая шутка, — решил он. — Это же просто не может быть правдой. Только зачем?.. Зачем было приводить меня сюда, к этим развалинам? Здесь ничего нет… Может, когда-то и было — но сейчас уже нет… Что же мне теперь делать?»
Делать действительно было нечего. Возвращаться домой? Тогда надо спешить вниз, в деревню. Там поймут, приютят… Поймут?… Но ведь он сам ничего не понимал.
Вдруг послышался гулкий равномерный звук. Отражаясь от камней и множась среди развалин, он хорошо различался в сгущающихся сумерках. Джен без труда угадал стук конских копыт. Стук приближался. Джен поспешил к завалу.
Взобравшись на крупный валун, он увидел всадника, поднимающегося по дороге. Он двигался по направлению к форту, и было непонятно, куда он собирается ехать дальше, — дорога ведь была завалена. Это мог быть человек из деревни. Возможно, проводник Джена послал его за странным мальчишкой, вздумавшим на ночь глядя отправиться в горы… Всадник наверняка издалека увидел Джена. Но он не подал вида. К тому моменту, как он подъехал к завалу, Джен уже спустился на дорогу.
— Что ты тут делаешь? — спросил всадник, не спешиваясь. Он был высокий, и это было единственное, что о нем можно было сказать: фигуру его скрывал длинный плащ с капюшоном, надвинутым на лицо. Что же касается голоса, то он был довольно резким, но по интонации нельзя было понять, злой это голос или доброжелательный. В отношении эмоций он не выражал абсолютно ничего.
Всадник не спросил Джена, кто он, но Джен только спустя много месяцев вспомнил об этом и понял, что его сразу узнали. А тогда он лишь торопливо закопошился под курткой, вытаскивая драгоценное письмо.
— Я… Эээ… Вот, — он протянул всаднику письмо. Тот не взял его в руки, лишь кивнул. — Я, кажется, заблудился.
— Ты не заблудился, ты опоздал, — сказал всадник. — Проникнуть в Цитадель или покинуть ее без труда можно только во время пустой луны по обеим сторонам. Сейчас уже новолуние.
Джен молчал. Лошадь под всадником переступила.
— Что ты теперь собираешься делать? — спросил он.
Джен пожал плечами.
— Наверное, буду ждать следующей пустой луны.
— Следующий раз фазы совпадут приблизительно через полгода. Будешь ждать?
Джен закусил губы.
— Я сам виноват.
— Нет, ты не виноват, — сказал всадник. И заметно потеплевшим голосом добавил: — Пойдем, я провожу тебя.
Спешившись, одной рукой он взял лошадь под уздцы, а другую положил на плечо Джена. Ладонь всадника была узкой, тяжелой и почти горячей.
— Смотри, — кивком головы он указал в сторону завала. Джен обернулся — и увидел…
Камни зашевелились. Мох, трава и прочая еще различимая в сумерках растительность стала впитываться в них и исчезать, а сами камни, копошась, ворочаясь и притираясь друг к другу, начали выстраиваться в огромную прочную стену. Показались бойницы, поднялись двумя перстами башни у самых скал. Раздвинув камни двумя огромными ладонями, встали дубовые ворота, окованные черными металлом. Встряхнувшись, от них к ногам всадника и Джена пролегла отличая мощеная дорога.
— Пойдем, — сказал всадник, опуская руку, и двинулся к воротам. Он постучал, ему тут же открыли.
— Добрый вечер, магистр Рек! — бодро поздоровался рослый плечистый парень в легком обмундировании. — Кто это с Вами? Новенький?
— Новенький, — подтвердил всадник, передавая поводья другому, ту же подбежавшему парню. — Я сам его провожу.
Они обменялись еще несколькими фразами, но Джен не расслышал их. Буравя сумрак глазами, он рассматривал место, в котором оказался.
С заброшенным фортом оно не имело почти ничего общего. Во-первых, пространство, которое занимала Цитадель, было огромно. Этого не было видно, но это ощущалось: чувство простора царило в этом месте. От форта остался только каменный дворик, который теперь казался еще более крошечным, чем прежде. За ним возвышалось каменное здание с резным раскидистым силуэтом, в больших его окнах и над крыльцом горел свет. Колодец посреди площадки превратился в фонтан, сонно журчавший длинными блестящими струями. От него во все стороны разбегались мощеные дорожки, неярко освещенные низкими оранжевыми фонарями. Прежними остались высокие сосны — но за их кронами поднимались громады зданий и башен. Особенно выделялась одна: сужаясь к верху, она, казалось, устремлялась в самое небо. Как завороженный, Джен смотрел на развернувшуюся перед ним картину.
— Идем, — магистр тронул его за плечо.
— Меня зовут Джен.
— Хорошо. Идем, Джен. Меня зовут Рек, я четвертый магистр Железной Цитадели. Я отведу тебя в жилой корпус. Это не далеко.
Они шли по одной из освещенных дорожек. Магистр снял капюшон и откинул плащ назад, и Джен, идя рядом, наконец-то смог его рассмотреть — насколько позволяло освещение. На вид магистру было около тридцати лет. Одетый в длиннополую серую шинель с сорочкой, брюки и сапоги, он был стройный, сухощавый. Волосы у него были светлые, длинные, собранные пучок, за исключением нескольких выбившихся прядок. На узком сухом лице выделялись темные глаза, казавшиеся узковатыми. Джен уже заметил: магистру было привычнее поднимать голову, а не полуприкрытые веки. Нос у магистра был с горбинкой — следом старого перелома, длинный тонкий шрам пересекал правую бровь у самого виска, прерывался и продолжался ниже, на скуле. Губы были бледные, и, если магистр не говорил, их сложно было различить.
— Срежем немного дорогу, — предложил Рек и свернул с освещенной аллеи.
Они прошли по газону и стали сильно забирать влево, и вот Джен различил несколько длинных зданий, во многих окнах которых горел свет. Рек направился к одному из них, и яркий фонарь, висевший над крыльцом, на секунду вычертил его фигуру, сделав плоской и черной.
В холле было тепло и тихо. Навстречу Реку и его подопечному, улыбаясь, вышел высокий широкоплечий мужчина. Он был смуглый, темноволосый, с тяжелым подбородком и ясными, очень светлыми голубыми глазами. Одет он был в сорочку с коричневым кожаным жилетом, куртку и кожаные штаны. Сапоги у него были тяжелые, охотничьи.
— Рек! — окликнул он магистра издалека. — Ну, наконец-то ты объявился.
— Здравствуй, Рей! — Рек улыбнулся, и они пожали друг другу руки. — Как здесь дела?
— Все по-старенькому. А там как?
— Так же. Вилкольм у себя?
— Да, сидит в комендантской, я только что от него. Он тебе нужен?
— Это Джен, — Рек кивнул в сторону новенького. — Я нашел его с той стороны.
— Ясно! Ну, что ж, пристроишь его — приходи. Я сейчас посты обойду и до утра буду в дежурке.
Рек кивнул, и они разошлись. Рей тяжеловесно потопал к выходу.
— Это глава службы безопасности Цитадели, — пояснил Рек, поднимаясь по ступеням в дальнем конце холла. Там в обе стороны протягивал рукава длинный коридор. — Его зовут Рей.
Рек остановился около первой справа двери, постучал по ней костяшками пальцев и, не дожидаясь, вошел в комендантскую. Там сидел человек лет шестидесяти, лысоватый, в больших округлых очках. Он сидел за столом, перед ним стояли шахматы, а напротив него, очевидно являясь его противником по игре, сидела большая сова.