— Привет, Вилл, — сказал Рек, переступая порог. — И тебе привет, Уга.
Сова, причудливо повернув голову, отчетливо угукнула, потом вспорхнула и уселась на большие оленьи рога, закрепленные на стене.
— Здравствуй, Рек! — комендант раскинул руки, словно пытаясь обнять вместе с Реком и Дженом всю комнату. — Давненько тебя не было видно! А я Угу научил в шахматы играть — так она меня теперь обыгрывает! У тебя дело какое или так зашел, проведать?
Рек кивком головы указал на Джена.
— Новенький, — пояснил он.
— Ах, новенький! — комендант заторопился, выбираясь из-за стола, толкнул шахматную доску — несколько фигур упали, покатились по столу. Сова спорхнула со своего места и принялась расставлять их по прежним местам.
— Вот же ж… — комендант бросил в ее сторону досадливый взгляд. — Опять проиграю! — и тут же, переключив внимание на Джена, спросил: — Как тебя зовут?
— Джен.
— Джен! Ну, что ж, Джен, пойдем, покажу тебе твою комнату! Потом сходим за бельем, тебе уже пора ложиться спать, завтра придется встать на полчаса раньше подъема — надо же тебе оформить ученический пропуск, сходить на склад за учебниками, формой и всякими нужными вещами, зарегистрировать тебя в столовой… Ой, да ты ж наверняка есть хочешь! Хочешь ведь? Нет? Ну, смотри, а то я найду, чем перекусить… Нет, пожалуй, завтра надо встать раньше на целый час!…
Джен украдкой обернулся, взглянул на магистра и заметил, что тот улыбается. Рек, в свою очередь заметив взгляд Джена, скользнул ладонью по его плечу и вышел, сказав на прощание:
— Увидимся завтра!
Джен проводил его взглядом — а комендант все говорил и говорил, изливая на него потоки едва связанных между собой слов.
Как только магистр вышел из комендантской, улыбка стерлась с его лица. Ее, тщательно созданную и поддерживаемую изо всех сил, сменило злое, досадливое выражение. Рек размашисто шагал в сторону центрального корпуса.
Ему нужно было с кем-то поговорить. Рассказать все хоть кому-то. Он знал, что в действиях Цитадели есть своя логика и ей лучше знать, как сцеплять между собой события в цепи судеб. Цитадель была его домом, его приютом. Но иногда он ее ненавидел.
Рея он нашел не в дежурке, а в большом трапезном крыле, пристроенном к центральному корпусу. Потягивая пиво, Рей сидел за самым дальним от входа столом, привалившись спиной к стене и взгромоздив ноги на лавку. За длинной стойкой, над которой золотилась единственная горящая лампа, мурлыкала какую-то незатейливую песенку Натали — ее полноватые руки, открытые до локтей, сновали за стойкой, создавая идеальный порядок. При появлении магистра она лишь на секунду подняла глаза и тут же опустила их, продолжив заниматься своей работой. К вечерним посиделкам этих двоих она уже привыкла. Правда, Река что-то давно не было видно…
Рей встретил его улыбкой.
— Ты хорошо держался! — сказал он. — Я почти поверил, что все в порядке. Пиво будешь?
Магистр тряхнул головой — нет, мол.
— Зря, — сказал охранник и сделал большой глоток. — Тогда хотя бы расскажи, что случилось.
— Я был в нижнем мире по поручению Адельгрейта, — ответил Рек, усаживаясь за стол. Недолго думая, он выставил впереди себя руки и уронил на них голову. — Случайно почувствовал поблизости всплеск Потока… Довольно сильный. Решил взглянуть, что там, и… Нашел вот этого мальчишку. Того, что был сегодня со мной.
— Ну, это же в порядке вещей, Рек. Обычно так и бывает.
— Так не должно было быть! — Рек стиснул кулаки. — Их там двое было — он и его младший брат. Младшего я спас. А со старшего взял слово — думал, что все, обреченный… Пожар был, Рей. Он выбраться пытался. Ему позвоночник раздробило перекладиной… Крепче пива есть что-нибудь?
— Есть. Но Натали тебе не даст. Правда, Натали?
— Правда! — отозвалась молодая женщина.
Рек хрипло рассмеялся.
— Рей, он мог выжить. Там по близости маг-целитель оказался. Случайно, как и я… Он с ним три дня провозился, не отходил ни на минуту… И никак не мог понять, почему парень умирает… Рей, если бы я не взял с него слова, его бы спасли, он бы выжил! Рей… Я убил его. Не та перекладина и не пожар. Это я его убил. Рей…
Рей молчал. Рек протянул руку, подвинул к себе его кружку — пива в ней было еще больше половины — и провел над ней ладонью. Жидкость приобрела неестественную прозрачность и специфический запах.
— Если я сегодня напьюсь, не говори Адельгрейту, — попросил он.
— Ты не напьешься. Ты не способен напиться. Это пока лежит за рамками твоего могущества, как, впрочем, и другие невинные человеческие радости.
— Я знаю, но все-таки… Если вдруг… Если вдруг мне все-таки удастся… Не говори, ладно?
Рей подозрительно покосился на приятеля.
— Ладно, не буду. Если ты так хочешь.
— Ничего я не хочу.
— Начинается…
— Заканчивается, Рей! — воскликнул Рек так, что даже Натали вздрогнула и покачала головой. — А, знаешь, будет даже лучше, если ты все расскажешь Адельгрейту. Да, скажи ему! Пусть отправит меня в нижний мир — и не на несколько месяцев, а навсегда. Пусть разорвет мою связь с Цитаделью, я тогда попросту развеюсь там — да, не сразу, да, постепенно, но все-таки… Я не могу больше существовать. Рей! Я себя презираю! И Цитадель я презираю тоже!
Рей покачал головой.
— Это не выход, Рек. Ну, погиб мальчишка — их много погибает, это же люди. Да, это грустно, но это часть их жизни. Что теперь тебе — лечь и умереть? Нет, оно, конечно, может, было бы и неплохо совсем, но ведь не получится, Рек. Не выйдет. Сам знаешь. Так что соберись и позаботься о мальчике. Брат его жив, говоришь? А родители?
— Тоже живы. Их не было в том доме.
— Ну, вот и отлично! — Рей поднялся и как бы ненароком отодвинул от Река свою кружку. — Значит, он еще сможет увидеть их.
— Если станет одним из нас.
— Ну да. — Рей прихлебнул из кружки — в той снова было пиво. — И это будет не так уж плохо, правда?
Рек покачал головой.
— Нет, Рей, нет. Тогда все станет еще хуже. Он ведь вспомнит все. Он вспомнит, что я его не спас, хотя мог… Должен был.
Рей поморщился.
— Вот, значит, что тебя беспокоит… Твоя роль во всем этом… — Рей усмехнулся. — Рек, он тебя еще ни в чем не обвинил, а ты уже мучаешься от чувства вины! Перестань. Он поймет тебя. Ты же знаешь, это меняет сознание. Вспомни себя…
Рек усмехнулся тоже.
— Я думал, я тебя убью, Рей.
— Но не убил же.
— Не убил, — он посмотрел приятелю в глаза. — Но если бы Агнесса погибла тоже, убил бы.
— Попытался бы, мой друг, попытался! — Рей улыбнулся и потрепал приятеля по плечу. — Тебе просто нужно немного отдохнуть. И заодно полечиться от хронически плохого настроения. Натали, у нас есть что-нибудь от плохого настроения?
— Мороженное! — не колеблясь, ответила Натали. — Лучше всего фисташковое…
— Рей, я терпеть не могу мороженое, — сложив руки на столе, Рек уткнулся в них носом. Ему действительно ничего не хотелось — в том числе двигаться с места.
— Вот поэтому-то у тебя вечно дурное настроение. Рек, ты не можешь быть счастливым из-за каких-то пустяков!
— Джен — это не пустяк, Рей… А когда он все вспомнит… — магистр спрятал лицо. Он понимал, что его друг пытается поднять ему настроение, но даже из благодарности к нему не мог взять себя в руки. — Я не знаю, что делать, Рей.
Рей сел напротив Река, наклонился к нему и заговорил сухо, строго.
— Не могу смотреть, как ты убиваешься из-за того, что выеденного яйца не стоит. В чем проблема, Рек? Если в том, что этот мальчишка может что-то вспомнить — сделай так, чтобы он ничего не вспомнил!
Рек медленно поднял голову и посмотрел на друга почти с испугом.
— Ты считаешь, я могу…
— Это я не могу, — ответил Рей, выпрямляясь. — А можешь ли ты — не знаю!
— Мне пора закрывать крыло, — сказала Натали. — А вам обоим пора по комнатам!
— Ты съездил бы к Агнессе на пару дней. Пока парень осваивается, отдохнешь, подумаешь. Привет ей заодно от меня передашь.