— Бэлл… Эй, Бэлл! Ты меня слышишь? Понимаешь меня?..
Сначала было тихо, очень тихо. А потом что-то рванулось из полумрака, взвилось в воздух прямо перед Коэном, нависло над ним — и вдруг застыло неподвижным изваянием. Послышался тихий утробный рык. Ланс Коэн поднял голову.
— Я до последнего был уверен, что ты просто призовешь дракона из другого мира или попытаешься сотворить его здесь. Но кто мог подумать, что ты решишься на такое? Эх… Здравствуй, Бэлл.
Огромный золотисто-зеленый ящер повел гривастой головой, снова зарычал. Морда у него была вытянутая, пасть длинная, и за губами поблескивали впечатляющие клыки. Глаза у дракона были оранжевого цвета, с тонкими черными вертикальными зрачками, и в них светился разум. Дракон стоял на задних лапах, выставив передние, как это делают кошки, когда играют. Длинный хвост подтягивался, угрожающе свиваясь кольцами.
— Бэлл… — Коэн протянул свободную руку. Дракон с тихим шипением выпустил воз-дух из ноздрей, склонился, потерся щекой о ладонь мага, снова зарычал. Скосив глаза, он настороженно взглянул на меня.
— Его зовут Рик, Бэлл. Он не враг, — сказал Коэн и, повернувшись ко мне, спросил: — Ну, как тебе это, Рик?
— Потрясающе, — честно признался я.
Зверь грациозно выпрямился, отступил, встал на все четыре лапы. В холке он был чуть выше лошади. Длинная грива падала ему на спину, превращаясь десятки струй изумрудного цвета.
— Идем, Бэлл, — сказал Коэн. — Здесь недостаточно места.
Мы двинулись в обратный путь. Я шел за Коэном, прислушиваясь к тихому шороху, с которым за нами следовал дракон. Я счел, что Велиал и так все понимает, и спросил:
— Куда мы идем, господин Коэн? Хотите забрать его отсюда?
— В нынешнем состоянии Бэлл не может покинуть это место, — ответил маг. — Видишь ли, Рик, в нашем мире драконов не существует. И не может существовать: это магические создания, устройством нашего мира не предусмотренные. Только сила этого места позволяет Бэллу жить. Но она же делает это место клеткой для него. Здесь такому созданию негде охотиться, нечем питаться. Прогуляться и то негде… Так ведь, Бэлл? Древние боги, о чем ты только думал…
Дракон позади нас жалобно заскулил.
— Ладно, ладно, — произнес Коэн. — Вообще-то я предусмотрел и этот вариант.
Вскоре мы вернулись в большой зал, где я нашел Коэна. Только теперь поступь дракона стала отчетливо слышной: его когти цокали по камню. Презрительно фыркнув, Велиал, или, как называл его маг, Бэлл, снес одним движением хвоста остатки охотничьей конструкции. Коэн зажал посох подмышкой, потер ладони, подул на них. Его дыхание, усилившись в несколько раз, смело с пола сухие комья земли и мелкий мусор. Коэн открутил у своего жезла верхушку и, двигаясь по кругу, высыпал из него на освободившееся место дорожку из мелкого золотого песка, в котором блестели граненые прозрачные камушки. Круг, созданный таким образом, получился достаточным для того, чтобы дракон мог поместиться внутри него. Закончив, Коэн завинтил свой посох, который оказался не посохом вовсе, а длинной трубкой с набалдашником.
— Бэлл, если ты хорошо все обдумал… — начал маг. Но дракон, процокав по полу, уже вошел в круг, сел в нем и умными оранжевыми глазами посмотрел на мага. Тот вздохнул. Какое-то время они просто молча смотрели друг другу в глаза. Потом Коэн погладил дракона по морде, отступил на несколько шагов назад и сказал мне: — Рик, отойди тоже, пожалуйста.
Я послушно отошел ближе к стене. Ланс Коэн принялся читать заклинание. Воздух в зале посветлел, в нем поплыли большие полупрозрачные шары. У меня резко и сильно заломило виски, я отошел еще дальше. Но уходить совсем не хотелось, так что я решил, что вытерплю, даже если будет еще хуже. Тем временем маг взмахнул посохом, и золотая пыль, взметнувшись в воздух, окутала фигуру дракона. Я видел, как зверь запрокинул голову и даже поднялся на задние лапы, пытаясь то ли подпрыгнуть, то ли просто дотянуться до чего-то. А потом он начал исчезать. Начиная от пола его силуэт из золотисто-зеленого стал превращаться в белый, и этот белый рассыпался на части, которые истончались и таяли. Я понимал, что дракон не умирает, что, наоборот, с ним происходит что-то хорошее. И все же мне было очень грустно смотреть на все это.
Когда зверь исчез и последние золотые пылинки растаяли в воздухе, воздух в зале снова стал обычным, но казалось, что внезапно потемнело. Ланс Коэн подошел ко мне.
— Теперь мы можем возвращаться, Рик, — сказал он. Выглядел он грустным, хоть и, как всегда, улыбался. — Покажешь, как ты попал сюда? А то мне не очень-то хочется забираться наверх по стенам. И как здесь работает заклинание полета, я не хочу проверять.
Я повел Коэна к выходу из подземелья. Сначала мы шли молча. Но потом, уже после того, как мы выбрались на поверхность, и отыскали лошадь мага, и двинулись в обратный путь (Коэн верхом, я пешим рядом), я все-таки не удержался и спросил:
— Господин Коэн, что Вы сделали с драконом?
— С Бэллом? Помог ему перебраться кое-куда.
— В другое место?
— В другой мир, Рик. Туда, где водятся драконы. Где он сможет жить так, как хотел всегда.
— Всегда?..
Коэн вздохнул.
— Бэлл был помешан на драконах еще до того, как поселился здесь. У него — ты же видел — весь дворец был в их изображениях. Он даже собрал специальную библиотеку, в которой были только книги, посвященные драконам. В основном, легенды и мифы, конечно… Когда Бэлл перебрался сюда, его увлеченность драконами только усугубилась. Это было единственное изменение в его характере, так что я думал, что все кончится чем-нибудь безобидным. Скажем, Бэлл мог бы призвать живого, настоящего дракона из другого мира или создать его в своей магической лаборатории. Это был бы его домашний питомец. А что? Не хуже кошки, урчит почти так же, хотя ест, конечно, побольше… Но был и еще один вариант. Бэлл мог попытаться превратиться в дракона… Что он и сделал. Представляешь, Рик, как нужно что-то любить, чтобы захотеть стать этим?
— А вернуть ему человеческий облик было уже нельзя? — спросил я наконец о самом важном.
Коэн покачал головой.
— У него сознание уже изменилось, Рик. Ты это, наверное, и сам заметил. Хотя, человеческую речь он еще понимает. К тому же драконы, если верить книгам, довольно умные существа. Бэлл маг, и всегда им останется. Так что, если ему когда-нибудь надоест бегать на четырех лапах, он найдет способ вернуть себе прежнее обличье — ну, или того, кто поможет ему сделать это.
Говорил Коэн бодро, но я чувствовал, что ему все еще грустно. Наверное, они с господином Велиалом давно знали друг друга — может быть, даже были друзьями… Разумеется, они были друзьями: откуда бы иначе Коэн так много знал об этом любителе драконов и так хорошо понимал его?.. Да, иногда бывает грустно, когда у твоих друзей сбываются их заветные мечты — особенно если после этого с ними приходится расставаться.
— Может быть, вы когда-нибудь еще встретитесь, — попытался я поддержать мага.
Ланс Коэн задорно усмехнулся.
— Да не приведи меня древние боги попасть в тот мирок! Лучше укокошьте меня здесь и закопайте у обочины.
Так мы и двигались по дороге, оставляя позади завороженную деревушку. Где-то там, среди холмов, непрерывно билось сердце мира, и до меня еще долго докатывались его упругие, уверенные толчки.
День клонился к вечеру. Но летние дни долги, до сумерек было еще далеко, и небо было еще совсем светлым. По нему, как прежде, плыли большие пушистые облака, разве что теперь они были не ярко-белого, а приглушенного, вкусного сливочного цвета. Я снова подумал о том, что мне будет жаль, если когда-нибудь я больше не смогу вот так просто смотреть на них — если там, где я окажусь когда-нибудь, не будет ни неба, ни облаков. Но тут же мне пришло в голову, что, где бы мне ни довелось оказаться в грядущем, я обязательно найду то, чем смогу любоваться. Я смогу найти то, что полюблю. И, что бы со мной ни случилось, я сумею остаться счастливым.
Так я тогда думал. Я верил в это. А в небе надо мной проплывало облако, похожее на крылатого дракона.