— Он пребывает.
Пронизывающие взгляды. Угрожающая тишина. Тихий голос, от которого немеет спина.
— О чем говорить хочешь?
— Слова людей принес.
— Слова живых не нужны ему. Умрут — сами все скажут здесь.
— Плохо живут люди! Хотят хорошо жить.
— На земле все живут плохо. Тут хорошо жить будут.
Снова замолчал юноша. Что скажешь?
— Но ведь мучаются они!
— Как бы плохо ни жил человек, собака его живет еще хуже. По ведь не докучает она никому своими жалобами.
— Зачем тогда язык нам дан?
— Послушать, что скажете. Однако ничего умного не говорят люди. Наверное, придется язык отобрать у людей.
— Солнце уже отобрали! — вырвалось с болью у Айвана.
— Тихо говори. Солнце повелел Сверху Сидящий отобрать. Посмотрел на землю и видит: едят бесконечно люди. Утром едят, днем едят, вечером тоже почему-то едят. Даже ночью встают, чтобы набить свой ненасытный живот. А людей множество. В одном месте кончают есть, в другом начинают. Решил посмотреть Сверху Сидящий, что едят. Стал зверей считать и многих недосчитался: съели их люди. Многих рыб в воде недосчитался, птиц в воздухе, растений на земле недосчитался. Уже за такое принялись, чего раньше никогда не ели. Понял Сверху Сидящий, что так всю землю опустошат прожорливые люди. И велел своим помощникам снять Солнце с неба. Пусть темно станет на земле, да так, чтобы человек в собственный рот кусок не сразу положить мог. Станет человек меньше есть, больше думать, вот тогда каждый зверь, каждое существо скажет за это спасибо.
В молчании выслушал Айван страшный приговор людям. «Значит, хуже зверей мы», — горько подумал.
— Но ведь что-то должны мы есть. Голодный человек несчастным себя чувствует.
— Почему счастье обязательно в сытой жизни видите, подобно неразумным животным? Для еды один рот у вас, но даже отдыха своему рту не даете.
— Один рот, но две руки, чтобы пищу разную в рот класть.
— Еще разум вам дан, чтобы одной рукой пищу добывать, а другой делиться с неразумными существами, которых братьями меньшими называете. Вы же двумя руками пищу в рот тянете, существ неразумных, которые за себя постоять, не могут, тоже едите. Да еще требуете, чтобы Солнце все время светило.
Ничего возразить не может Айван. А что возразишь?
— Зачем тогда меня позвал?
— Сверху Сидящий позвал тебя, чтобы волю свою передать людям. Когда выйдет из пребывания, тогда скажет. Его слова понесешь людям. Если послушаются они, Солнце будет возвращено.
— Кто послушается меня? — горько сказал Айван. — Люди никого не слушаются.
— Тебя послушаются. Ты все испытания на пути сюда прошел. Другие юноши, что шли сюда, не выдержали испытаний, сложили свои головы. Сверху Сидящий новые им дал — крепкие, костяные, чтобы вечно служили они в его жилище.
Со страхом взглянул Айван на людей с костяными головами, окружавших его. От жалости сердце сжалось. Значит, это такие же юноши, как и он! Где-то в неведомых землях погибли они, и никто не знает даже, какой смертью!
— Хорошо! — сказал Айван. — Все сделаю, понесу слова Сверху Сидящего. Только… верни жизнь этим юношам!
— О себе думай, — прозвучал бесстрастный голос. — Осталось последнее испытание.
Если выдержишь его, тогда можешь обратиться с какой-то просьбой.
— Какое испытание? — встрепенулся Айван.
— Люди везде изображениям Сверху Сидящего поклоняются, но все изображения неверные: ведь никто из живых не видел его. Точное изображение сделаешь, такого нарисуешь, каким ты, единственный из живых, Сверху Сидящего видел.
И еще было сказано ему:
— В тот полог войдешь, все необходимое для рисования там находится. Никуда не выходи, ни на что не смотри, под серединный камень не заглядывай.
Айван посмотрел и удивился: серединный камень так велик, что все люди его с места не сдвинут! Но ничего не сказал, в указанный полог пошел.
Что хотел сказать крепкоголовый? Улыбающийся Пеликен. Завтрашнего нарисуй!
Посреди полога лежали три белых блестящих клыка, рядом — приспособления разные.
Никогда таких красивых клыков и таких дивных приспособлений не видел Айван. Резец похож на деревянный колышек, но когда взял его в руки, сверкнул из острия тоненький прожигающий лучик. Тут же разноцветные палочки для раскрашивания. Скребущий зуб для долбления, суставчатая лапа для держания, вертящийся круг для полирования.
Взял Айван клык и привычно погладил его. Тотчас, как только подумал, перед глазами на белой кости рисунок мелькнул. Навел резчик-лучик и стал рисовать. Быстро и легко пошла работа. Постепенно лицо Сверху Сидящего появлялось — грозное и пугающее. Хотел по привычке улыбку нарисовать, но рука сама остановилась. Не видел тут никаких улыбок, не улыбаются совсем. Вздохнул и прочертил сжатые губы, словно лезвие ножа. Густые волосы над высоким лбом. Волосы на лице рот почти скрывают.