– Куда Вы, – крикнул Рекс. – Вы не сможете вести машину.
– А пошел бы ты… – девушка выпалила грязное ругательство и тяжело загрохала сапогами по ступенькам.
Настаивать не было ни сил, ни желания. В конце концов, это была ее жизнь, а Рексу хватало и собственных забот. Так плохо ему еще никогда не было. Как это сказала медсестра? "Станет совсем невмоготу – суньте в рот таблетку"… так, кажется? В глазах двоилось, и сфокусировать их на чем бы то ни было ему не удавалось. Голова трещала. Сердце колотилось с такой силой, что его, наверное, было слышно в соседних тоннелях. Ноги подкашивались и заплетались. Ну и что, это уже невмоготу, или еще нет? Наверное, вмоготу, раз терпится. Хорошо было уже хотя бы то, что выбрался он, наконец, из транспортных штолен на жилые этажи. Теперь надо было отыскать пустую жилую ячейку, причем желательно с открытым люком. Рекс не был уверен, что ему в его теперешнем состоянии удастся открыть замок.
На счастье, возиться с замком ему не потребовалось. Проблема перенаселенности еще не коснулась Азеры, и свободных жилых ячеек было хоть отбавляй, причем тут, на верхних этажах гидропонного уровня они вообще не запирались. Переломаны были на только дверные замки, многие ячейки вообще не имели люков. В них находила для себя временное пристанище буйная братия проходчиков, горнодобытчиков, строителей и шоферов, и, по этому случаю, обстановка была более чем спартанская: лежак длиною примерно метр восемьдесят, начисто лишенный каких-либо излишеств типа постельного белья, ионный душ и стандартный видеоблок. Высота потолков была такой, что обычный человек должен был проникать в нее чуть ли не на четвереньках, что касается Рекса, то выпрямить спину он не смог бы даже в сидячем положении.
Однако этот бедлам имел и одну очень хорошую сторону. Для Рекса, разумеется, поскольку постоянные жители уровня, с ним наверняка согласились бы вряд ли. Во всей этой людской круговерти никому и в голову не приходило вести какую-нибудь регистрацию, а об идентификации личности речь не могла идти вообще.
Рекс забрался в первую же попавшуюся ячейку и первым делом ткнул пальцем в кнопку включения компьютера. Компьютер включился. Рекс со вздохом облегчения стащил с себя куртку, бросил ее на пол у изголовья лежака и уложил на нее крысенка. Потом он сунул в рот таблетку, плюхнулся на лежак и провалился в беспамятство.
Когда Рекс пришел в себя, крысенка рядом не было. Он валялся ничком на лежаке, причем его ноги, не умещавшиеся на коротком ложе, высовывались из ячейки наружу, благо люк в ячейке отсутствовал. Было темно. В коридоре светили редкие ночные синие лампы, и Рекс, хоть убей, не мог вспомнить, каким образом и когда оказался в этой дыре.
Что разбудило его чувство опасности, Рекс понял, лишь услышав дикий вопль насмерть перепуганного человека. Он попытался было вскочить, но, шарахнувшись головой о потолок ячейки, повалился обратно. На некоторое время у него пропало всякое желание интересоваться чем бы то ни было, кроме боли в затылке. Но тут в коридоре послышался грохот, топот бегущих людей, улюлюканье, вой и крики: "Держи его, братва, держи!" "Помогите!"– вопил кто-то полным ужаса голосом. Рекса явно угораздило влипнуть прямо в эпицентр местной ночной жизни. Толпа настигла беглеца возле самой его ячейки. "Попался, – с ликованьем орали добры молодцы, – ну щас мы тебя!.." Потом вопли вдруг разом утихли и чей-то блудливый голос восторженно простонал: "Гляди, братва, ноги! А ну-кося, дедка за репку…"
Рекс вылетел из ячейки как пробка из бутылки и пребольно грохнулся грудью и больной рукой о сломанные петли люка. В тот же миг ему в бок впился чей-то ботинок, и тот же блудливый голос произнес: "Ну, чего разлегся, мужик? Ты эт-та, ты вставай".
Рекс поднялся на ноги. Тотчас несколько пар рук вцепились в него и притиснули к стене. Кто-то очень ловко и даже, можно сказать, профессионально обшарил его карманы. Рекс не сопротивлялся.
– Пустой, – разочарованно прогнусил обладатель блудливого голоса, – зато какое тело, а, орлы? Где ты такое раздобыл, мужик?
– Папа сделал, – ответил Рекс рассеянно и огляделся. Слева от него, точно так же притиснутый к стенке, тихонько скулил длинноволосый бородатый тип с разбитым в кровь лицом. На расстоянии шага от них полукругом от стены до стены столпились ночные мальчики. Наширявшиеся какой-то дрянью до полной потери человеческого облика, опасные как скрыплы, они ждали только сигнала вожака, чтобы наброситься на свою жертву кучей, давить, крушить кости, рвать по живому в клочья. Они эманировали как тупое зверье, и Рекс ощущал эту эманацию даже сквозь блокаду, поставленную ядом скрыплов, уколами и чертовой таблеткой. Причем эманация от крысиной стаи, напавшей на него на склоне Ошбы, была более человеческой, ну, во всяком случае, более осмысленной.