– Пожалуйста. Во-первых, мой телохранитель отнюдь не гигант мысли, не говоря уж об интуитивизме. А во-вторых, он беден, как церковная крыса. Будь он Азерски, ему не пришлось бы за гроши пускаться во всяческие сомнительные… предприятия.
– Вроде охраны тела скучающей дамочки? – язвительно спросил Фетмен.
– В том числе, – невозмутимо ответила Эни. – Так что эта часть Вашего столь эмоционального выступления есть не что иное, как чистый вздор. Но вот что касается топарей – тут я думаю, что Вы попали в точку. Ведь Вы тогда чуть ли не всех санаторов бросили на разгон хулиганов, не правда ли? В том числе и охрану с шахтных входов?
Фетмен молчал.
– Итак, дорогие друзья, нам следует сделать вывод, что если Рекс конвертировался из конвертоплана не в Город, а на поверхность, то теперь под прикрытием похода топарей он, конечно же, беспрепятственно в него проник. И находится он сейчас где-то в деловых кварталах, в двух шагах от банковских терминалов. Остается только надеяться, что охрана умнее своего начальника, находится на месте и в полной готовности.
– Милая Эни, не надо нам с такой страстью доказывать, что Вы не только "боди", но и "хед" тоже, – выпалил вдруг Фетмен, покрасневший, как свеженакормленные цветы Лоретты.
Эни смерила его презрительным взглядом.
– Полностью с Вами согласна, сударь. Наличие у меня головы сомнений не вызывает. Правда, в нашем конкретном случае гораздо важнее было бы получить доказательство, что господин Верховный Санатор не просто пошлый жирный толстяк.
– Да будет вам, нашли время, – вмешался в дискуссию Ольгерд. – Дик, ты говорил, что городское подполье у тебя под колпаком. Необходимо срочно связаться с агентами и выяснить все, что им по этому поводу известно.
– Я уже сделал это.
– Так доложи, черт возьми.
Фетмен побагровел.
– Вы что, думаете, будто мы тут ерундой занимаемся? А вы знаете, какие задачи, приходится решать моему ведомству? Мы должны сдерживать скрыплов в горизонтальных тоннелях. Мы организовываем эвакуацию рабочих из всех шахтокварталов, примыкающих к северной шахте. Мы делаем все возможное, чтобы вывезти оттуда заготовленную руду. Если мы ее не вывезем, Объединенные Компании сожрут нас всех с потрохами. Мы охраняем банковские терминалы, причем охрана глубоко эшелонирована. Мы…
– Послушай, Дик, – перебил его Ховрин. – Ты не понял вопроса, или как? Тебя не об этом спрашивают. Ты скажи, что известно о Рексе в подполье.
– Честно говоря, я это все как-то плохо понимаю, – возмутился Ольгерд. – Санация, видите ли, "контролирует" старухино подполье. Какого… этого самого… его контролировать, хотел бы я знать? Почему бы его попросту не прихлопнуть? Взять всех известных, запихнуть в санаторий, тряхнуть, как следует, выпотрошить – и все дела, кирдык котенку.
– Умники, – взревел Фетмен. – Все кругом умники, один я получаюсь дурак. Выпотрошить! Да что ты в этом понимаешь? Кто из нас специалист, ты или я? Ты о кодировании что-нибудь слышал? Только попробуй тряхнуть, как ты говоришь, "известных" – они попросту передохнут, и концы в воду. Подполье-то останется, а вот ты о нем знать больше уже ничего не будешь. Я поступаю куда умнее. Мне регулярно докладывают – что, как, о чем, когда и кто.
– Хорошо, сударь мой, хорошо. Какой Вы замечательный специалист мы уже поняли из наших разговоров об охране шахт, разгоне топарей и так далее, – сказала Эни с презрительным соболезнованием в голосе. – Ну, валяйте. Рассказывайте. Кто, что и когда. Мы ждем.
Фетмен открыл рот. Фетмен закрыл рот. Фетмен махнул рукой. Потом он сделал глубокий вдох как перед прыжком в воду и буркнул:
– В том то и дело.
– В чем в том?
– В том, что рассказывать нечего. Нечего. Мои агенты утверждают, что все подполье находится в полнейшей растерянности. Что связь со Старой Дамой оборвалась уже давно, и никаких распоряжений из Гнезда не поступает. Не знаю, что и думать.
– Да что ж тут думать? – завопил Ольгерд. – Таракану ясно, что твои, пардон, "специалисты" лопухнулись как подготовишки из гидропонной школы. Их давным-давно раскрыли, и гонят туфту, как хотят, морочат тебе голову. А ты морочишь головы нам.
Фетмен молчал.
– Видала я организационную бледную немочь, но такой… – Эни укоризненно покачала головой, – Вот что, друзья мои! Боюсь, что в сложившихся условиях я буду вынуждена принять чрезвычайные меры. Итак, господа, слушайте все! Я имею честь сообщить, что…
Дверь с грохотом распахнулись, и в курительную с бутылкой в одной руке и с хайболом в другой ввалился возбужденный, краснорожий и до невероятия счастливый Фил Кэббот.