– Как?.. как?.. это Вы?
Кулакофф вгляделся. Да, этот человек, несомненно, был ему известен. В прошлом они не раз встречались на конгрессах. Звали его, кажется, Алоиз Фукс, и был он, сколько Кулакоффу помнилось, небесталанным исследователем. Правда, уж очень рвался к успеху. Немедленному, сиюминутному успеху в самом его пошлом материальном выражении.
– Да, – не без язвительности ответил Кулакофф, – это, действительно, я. Странно, правда? – и, не дожидаясь приглашения, уселся в стоявшее у стола кресло для почетных посетителей.
– Не то, чтобы странно, но несколько неожиданно. Я бы сказал, неожиданно рано, – с непонятной Кулакоффу внутренней горечью и даже, наверное, отчаянием в голосе чуть ли не прошептал Фукс. Потом он вдруг заорал биопам:
– Какого черта вам тут еще надо? Привели и… пошли вон!
– Этот человек опасен, – пробурчал старший конвоир.
– Я сказал, пошли вон! – Фукс рывком выбрался из-за стола и забегал по кабинету. Потом остановился перед Кулакоффом и сказал ему все с теми же странными интонациями:
– Так значит, это Вы, метр…
– Вы заставляете меня чувствовать себя нежеланным гостем, – язвительно рассмеялся Кулакофф. – Я начинаю думать, что гориллы, которых Вы столь картинно вышибли из кабинета, передали Ваше любезное приглашение не тому, кому следовало.
Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. Потом Фукс отвернулся и, демонстрируя недюжинное знакомство с древней литературой, сказал, несколько, правда, перевирая цитату:
– Нам не дано предугадать, чем слово э-э… хозяйское отзовется. И это, как Вы говорите, "приглашение" было совсем не мое. Ну что ж, метр, я должен познакомить Вас с лабораторией и клиникой, полагаю?
– Не знаю, не знаю, – с прежней язвительностью заявил Кулакофф. – Меня как-то не успели поставить в известность, или, может быть так будет любезнее сказать, не успели довести до моего сведения программу встречи.
Фукс покивал головой.
– Ага-ага, понимаю, понимаю.
– Зато я ничего не понимаю. Но не теряю надежды быть Вами просвещенным.
– Чего уж там. Сами до всего дойдете. И очень быстро. А вот демонстрировать мне независимость натуры не надо. Вам скоро представится случай проверить ее на более серьезных людях. И мое поведение пусть Вас не удивляет. Во мне просто еще свежи воспоминания о дне, когда тут, за столом сидел другой человек, а там, на Вашем месте, был я. Разве что я в кресле не разваливался, а стоял. Так что, разобравшись в ситуации, не очень торжествуйте и не слишком радуйтесь. Потому что придет день, когда… а, к черту. Идущие на смерть приветствуют нового цезаря. Ну? Что сидите? Вставайте, пошли. Я покажу Вам Ваши Апартаменты.
Апартаменты оказались стандартной ячейкой из двух румов, поразительно напоминавшей Кулакоффу его собственную. Вся его аппаратура стояла на привычных местах и была явно подключена.. надо немедленно стереть в ней фант Рекса. На всякий случай.
– Располагайтесь, – сказал Фукс. – Осматривайтесь. Приводите себя в порядок. И приходите в себя. Я же вижу, что Вам это нужно не меньше, чем мне. Я не имею никаких указаний об изоляции "нового сотрудника". Поэтому Вы, естественно, свободны. В разумных пределах, конечно. Однако советую иметь в виду, что биопы Вас не любят. Вы поколотили кого-то из них, если я не ошибаюсь. И даже, кажется, убили? – он оглядел Кулакоффа с ног до головы. – Хотя, по Вашей комплекции судя, не скажешь, что Вы такой уж супермен. Впрочем, это не мое дело. Как только хозяин с Вами договорится, а он договорится, хотите Вы того, или нет, биопы Вас сразу же и полюбят. Страстно. А Вы получите максимально возможную в этих стенах степень свободы. До поры. Правда, спешу предупредить, что и тогда она не будет выходить за разумные пределы. А разумность определяет все тот же хозяин.
– Позволено ли мне поинтересоваться, кто является Вашим хозяином?
– Нашим хозяином. Нашим. Не обольщайтесь. И Вашим тоже. Одна наша пациентка, кстати, она Ваша соседка, ее ячейка находится рядом, вот здесь, за стеной, так вот она называет его Человеком, Который Всегда Прав… правда, всегда про себя, и никогда вслух. Все слова с большой буквы. Неплохо звучит, ага? Ну, не буду Вам мешать. – Фукс повернулся к выходу.
– Минуточку, – остановил его Кулакофф. – Вы знаете, я начинаю чувствовать к Вам невольное уважение.