– Ну, если Вы меня уже зарегистрировали, то остальное в буквальном смысле дело техники, – сказал Рекс, поглаживая конвертор. – Я попаду отсюда на рейсовый конвертоплан точно так же, как попал сюда с дредноута.
– У меня есть к Вам еще одно дело. Имя Айно Вам что-нибудь говорит? Да-да, Черный барон. Он у нас на Райне эмиссар Старой Дамы, ее, так сказать, полномочный представитель. Так вот, Айно сообщил нам, что встречи с Вами, причем немедленной и по делу чрезвычайной важности, добивается некая молодая особа женского пола. Она называет себя посланцем господ Кулакоффа, Шульца и Ланса.
Рекс насторожился. Всех троих сразу? Разве они вместе? Да и вообще, для того, чтобы друзья направили к нему гонца, дело должно было быть и в самом деле чрезвычайно важным. А может быть, это ловушка?
Заметив его колебания, Советница добавила:
– Айно очень серьезный человек. И неплохой интуитивист. Он практически исключает подвох.
– Я не могу задерживаться на Райне. Скажите, насколько сложно переправить ее ко мне на корабль?
– Думаю, что мы сумеем это сделать. Правда, как я уже говорила, на корабле нет свободных мест, но если Вас не смутит пребывание в Вашей каюте постороннего… э-э… противоположного пола…
– Не смутит.
– Тогда я откланиваюсь. Мне нужно сделать соответствующие распоряжения.
Оставшись один, Рекс набрал на пульте конвертора координаты корабля и в следующее мгновенье оказался в его шлюзовой камере. Ему даже не пришлось куда-нибудь карабкаться или прыгать, поверхности космодрома и пола шлюзовой камеры совместились друг с другом почти удовлетворительно. Очевидно, сказывался приобретаемый опыт.
Пассажирские конвертопланы Империи имели абсолютно одинаковую конструкцию, и, если вы знали устройство одного из них, это означало, что вы знаете их все. Номер каюты на билете обозначался как "один дробь одиннадцать дробь два". Это означало, что ему предоставляется каюта номер одиннадцать на палубе первого класса, состоящая из двух румов. Не теряя времени, Рекс прошел на палубу, отыскал палубного стюарда и предъявил ему билет.
– Разве челнок уже пристыковался? – пролепетал стюард, глядя побелевшими от ужаса глазами на свои наручные часы.
– Не имею представления, но не думаю, – весело ответил Рекс.
Растерянный стюард проводил его к каюте, отрегулировал замок по сетчатке глаз клиента и удалился, непрерывно оглядываясь все с тем же выражением бесконечного ужаса на белом как мел лице.
Не успел Рекс расположиться в каюте, как каютный инфор сообщил ему о вызове по системе внутрикорабельной связи. Рекс включил селектор, и на экране появилось лицо капитана корабля. Им оказался его сокурсник по Академии Пространства Хельмут Дрейер. Не проявляя ни малейшего желания узнать своего старого однокашника, капитан церемонно сказал:
– Рад приветствовать Вас, сэр Советник, на борту вверенного мне судна. Надеюсь, что Ваше путешествие будет достаточно приятным и комфортным. – Сокурснику явно очень хотелось узнать, каким это образом Рекс оказался на корабле, если челнок с пассажирами еще болтался в пространстве на весьма солидном расстоянии от конвертоплана, однако он держал марку и от вопросов воздержался. – У Вас имеются ко мне какие-нибудь пожелания?
Во всяком случае, Хельмут имел возможность убедиться, что на его судне нахожусь именно я, – подумал Рекс, произнося в ответ приличествующие случаю слова благодарности.
– Я только что получил сообщение от властей Райны, что путешествовать Вы будете не один. Надеюсь, что эта информация соответствует действительности, и гостя, вернее гостью, Вы действительно ждете?
Рекс подтвердил, что – да, действительно, он ждет гостя, вернее гостью, на чем разговор и прервался. Беседа оставила на душе у Рекса грустный осадок. Конечно, они с Хельмутом никогда не были особенно близки, но все-таки…
Неприятные размышления прервал сигнал инфора, возвещавший о прибытии челнока. На экране появилась физиономия все еще не пришедшего в себя стюарда. Смотрел он на Рекса с мистическим ужасом, считая его, очевидно, судя по способу появления на конвертоплане, как минимум, связанным с нечистой силой.
– Сэр, – пробормотал он запинающимся голосом, – к Вам гостья.
– Я знаю, – сказал Рекс. – Будьте добры, проводите ее.
Экран высветил женское лицо. Прямые длинные волосы были свободно рассыпаны по плечам. Глаза у гостьи оказались неожиданно зелеными, большими и очень глубокими. Даже, может быть, несколько великоватый рот ее отнюдь не портил. Она была прелестна.