— Я согласен! — сказал Ростислав.
— А я нет! — Светояр встал. — У меня грехов без числа, но такой брать на старости… Я не повар, чтоб резать княжичей!
— Другие найдутся! — насупился Ростислав.
— Тебе, княже, виднее! — сказал Светояр. — Служил я отцу твоему и тебе добре послужил — пора на покой! С Киевом мир, других ворогов нету. Не надобен! Земли мои пограблены да пожжены воями киевскими, устроить надо, а тому хозяйский глаз требуется. Еду в имение. Прощай, князь!
Воевода поклонился и вышел. Ростислав вскочил, кусая губы. Святослав подошел, обнял.
— Хочешь быть великим, привыкай! — сказал тихо. — Князь тысячами повелевает, к нему у Господа спрос иной. И грехи у князя иные. Главное — земли свои отстоять и ворога отвести. Чтоб многие тысячи спасти, одного убить можно. Не грех. Не печалься! Вернется Светояр! Такие, как цепной пес: сбежит, погуляет, да придет, потому как по цепи соскучился.
— Воевода отказался, другие тоже откажутся! — сказал Ростислав. — Любит люд Некраса!
— Своих воев дам! — успокоил Святослав. — Им Некраса жалеть не за что. Взбодрись, князь! Пошли к митрополиту! Ряд писать…
20
Незнакомый гонец прискакал на рассвете.
— Князь зовет, сотник! — выпалил, не слезая с седла.
— Зачем? — спросил Некрас, позевывая.
— Там поведают! Не медли!
Гонец повернул коня и ускакал.
— Что там? — спросил Малыга, выходя из дому.
— Князь зовет!
— Так спешно?
Некрас пожал плечами.
— Что вчера было? — не отстал Малыга. Некрас вернулся поздно и не успел рассказать.
— Мир с Киевом урядили. Великий дочку отдает за Ростислава.
— Не к добру это! — задумчиво сказал Малыга и повторил: — Не к добру. Чтоб Святослав дочь да лютому ворогу?
— Был ворог — стал зять, — усмехнулся Некрас. — В первый раз на Руси?
— Ты сторожко там! — посоветовал Малыга.
— Ништо! — беззаботно сказал Некрас. — Мир урядили, смок не надобен. Князь, верно, желает проститься. Может, наградит на дорогу.
— Они наградят!.. — буркнул Малыга.
Некрас, не обращая внимания на ворчание кмета, вынес из дому сбрую, заседлал пасущегося неподалеку жеребца и вскочил в седло.
— Оляну с Олятой не забудь! — крикнул вслед Малыга.
Некрас кивнул и ударил каблуками под брюхо коня. Он спустился с холма, на котором стоял дом, и едва въехал лес, как от кустов метнулась тень. Некрас мгновенно выхватил саблю, но тут же опустил клинок: уноша, почти отрок. Без оружия.
— Не ходи, сотник! — зашептал отрок, тревожно оглядываясь. — Убьют!
— Ты кто? — спросил Некрас, наклоняясь.
— Зых, холоп княжий.
— Кто послал?
— Сам.
— Откуда ведаешь?
— Подслушал. Ростислав велел тебя убить!
— За что?
— Великий попросил. Там, — Зых указал вперед, — за лесом засада.
— Много?
— Десятка два, конные.
— Под чьим началом?
— Не ведаю. Это киевские. Князь боялся, что свои не станут тебя убивать, попросил воев Великого. Воевода Светояр ранее отказался… Тебя засекут, после чего запалят смока. Заложат засовом конюшню и подпалят, как Колпаки делали.
— Научились! — сквозь зубы процедил Некрас. — Пошто мне помогаешь?
— Как же? — Зых даже отступил. — Ты Белгород спас! Люди за тебя молятся! Сестре моей стрыечной с малыми детьми не дал с голоду помереть, когда в Городце погорела…
Некрас вспомнил нищенку на торгу, из-за которой поругался с Улыбой, и кивнул.
— Убьет меня князь! — Зых внезапно всхлипнул. — Как Бог даст, убьет! В хоромах меня, наверное, хватились, а как станут искать, кто упредил…
— Лезь на коня! — приказал Некрас.
Малыга встретил его недоуменным взглядом. Некрас коротко объяснил.
— Чуял! — в сердцах сказал кмет. — Стерво княжье! Помогай им! Что надумал?
— Уходим!
— А Оляна с Олятой?
— Я полечу к реке, ты знаешь эту затоку… — Некрас объяснил. — Бери Зыха и другой дорогой скачите в Белгород… Засада в одном месте? — повернулся сотник к отроку. Тот кивнул. — Забирай всех! У реки встретимся…
Пока Малыга седлал коня, выносил и увязывал в торока нехитрое добро, Некрас вывел из конюшни смока. Зых испуганно жался, но все же помог заседлать змея и прикрепить ему нагрудник. Они заканчивали, когда из леса выметнулись всадники.
— Не утерпели! — ощерился Некрас. — Вшивота киевская! Скачите! — крикнул он кмету. — Я задержу.
Малыга не заставил себя упрашивать. Двое верховых, не видимые за конюшней с дороги, перевалили за холм. Некрас забрался в седло и, не спеша, стал привязываться. Убийцы подскакали ближе и охватили его полукругом. Самые ближние подняли луки.
Змей заревел. Кони встали на дыбы, сбрасывая всадников. Те из них, кто успел натянуть тетивы, бросили стрелы в пустое небо. Смок побежал по склону, взмыл над лугом, но высоту не набрал. Наскочил на ближнего всадника, который все не мог управиться с конем, схватил когтями и выдернул из седла. Вой завопил, хватаясь за толстые лапы. Смок поднялся выше и разжал когти. Человек, кувыркаясь, полетел вниз и шмякнулся оземь. Застыл недвижимо. Змей скользнул вниз и выхватил из седла следующего. Всадники, которые оставались в седлах, прыгали на землю и в ужасе разбегались. Змей бросил отчаянно орущего человека и поднялся в высь. Некрас сделал круг над поляной. Ни людей, ни лошадей видно не было — попрятались. Только два тела лежали на зеленой траве.
— Будете знать! — прошептал Некрас и повернул к лесу…
Олята чистил Дара, когда калитка во двор широко распахнулась. Вошел дружинник. Олята застыл со щеткой в руке, а в калитку тем временем ввалился второй, третий, четвертый… Последним появился Балша. Увидев отрока, он радостно осклабился и направился к нему.
— Некрасу скажу! — выпалил Олята, понимая, что случилось недоброе.
— На том свете! — загоготал сотник. Он сгреб отрока за ворот и притянул ближе. От сотника, как давеча, несло кислым запахом хмельного меда. — Трясешься, смерд? Счас узнаешь, как сотника бить!
Олята попытался вырваться, но Балша ударил его в скулу. Затем еще и еще… Олята упал, и сотник стал пинать его носками красных сапог.
— Смерд вонючий! Стерво песье! Уд овечий!..
Олята свернулся в клубок, подтянул ноги к груди и закрыл лицо руками. Помогло не надолго. Видя, что удары не достигают цели, Балша перешагнул лежащего отрока и с размаха пнул по хребту. Олята вскрикнул и вытянулся. Второй удар угодил под дых, отрок затих.
— Вяжите его и везите в поруб! — велел Балша дружинникам. — У меня еще должок! — он с ухмылкой глянул на застывшую в дверях Оляну.
Та, осознав, рванулась в дом, но задвинуть засов не успела. Дверь вырвалась из рук, в проем шагнул довольный Балша.
— Что, сучка? — сказал, расстегивая пояс с саблей. — Попалась? В этот раз не помогут! Сделаю с тобой, что хочу, а потом зарежу!
Балша бросил пояс на лавку, стащил через голову свиту. Вытащил из-за голенища и со значением положил на стол нож. Дева прижала руки к груди.
— Не убивай меня, сотник! Отпусти брата! Я заплачу!
Балша злорадно засмеялся и распустил гашник на портах.
— Покажешь, как тешила Некраса?
— Покажу!
Оляна сбросила поневу, стащила рубаху, оставшись в одних сапожках. Балша впился жадным взором в девичье тело.
— Поглядим! — сказал, подходя. — Сначала меня ублажишь, после — воев моих… Если они слово замолвят…
Он схватил деву и впился поцелуем в нежные губки. Девка обвила его шею руками, повиснув на сотнике. «Старается! — довольно подумал Балша. — Только зря! Все равно зарежу!..» Сотник шагнул к полатям, но в этот миг шею что-то ожгло. Балша разжал руки. Дева отскочила, глядя испуганно. Балша поднял руку и нащупал рукоятку торчащего в шее ножа.
— Ах, сучка! — Балша вырвал нож и шагнул к деве. Толстая алая струя ударила из шеи сотника и залила его левое плечо. Балша сделал еще шаг, свет в его глазах померк. Сотник мягко повалился на пол и затих. Под головой его сразу появилась и стала расплываться темная лужа.