Барбара переводит на меня взгляд, а потом снова возвращает его на Кирана. Уголок её красиво-очерченных губ приподымается.
— Мне кажется, что не стоит. Что подумают люди, узнав, что две благородные особы уединяются в пруду?
Ах вот оно что! Значит, Барбара решила таким образом спасти нашу с Кираном честь?
— Полагаю, тебя это не касается, — отсекает Киран. Они смотрят друг на друга с Барбарой так, будто сейчас между ними происходит молчаливая баталия, где я ощущаю себя лишней. Хотя лишняя тут Барбара, и ей это надо показать как можно быстрее!
Неожиданно для себя и Кирана я обвиваю шею герцога руками, подыгрывая ему в нашей маленькой игре.
— Правда? — нахально отвечает Барбара, не отрывая взгляда от Кирана и до сих пор не замечая моего гениального хода. — Всё-таки невеста…
Что ж. Я не хотела, но придётся использовать более весомое оружие против нахальной волчицы.
— Почти жена, — выдаю я, прижимаясь к Кирану и буквально всем телом чувствуя его напряжение. Кажется, он явно с меня в шоке. — Прошу, Барбара, ты ведь никому не скажешь? Мы же подруги! Почти семья.
Мой тон можно описать двумя словами: милый и нахальный. Такого от себя не ожидала даже я сама. Но это производит нужный эффект, потому что в этот момент опешивает не только Киран, но и Барбара.
Волчица переводит на меня взгляд, отлипая от моего герцога. И, к моему удивлению, подчиняется, скрываясь на коне в зарослях и бросая напоследок:
— Конечно, милая пташка. Я никому не скажу.
Когда Барбара уезжает, я выдыхаю и ловлю на себе взгляд Кирана. Не могу прочесть его эмоции, но точно понимаю — ругать за такое «представление» меня точно не будут.
— Что? — бурчу я, когда молчание затягивается, а мы всё ещё продолжаем прижиматься друг к другу. Его жар передаётся мне, а вместе с ним в черепной коробке начинает биться мысль о желании отстраниться, вызванная страхами из прошлого. — Я раздражаю тебя, да? Своими частыми сменами настроения.
— Нет, моя маленькая тень, — шепчет Киран мне на ухо удивительно нежно. Так приятно, что я расслабляюсь в его сильных объятиях, позволяя взять себя на руки и вынести из воды. — Ты единственная, кто может вызвать мой смех и улыбку.
— Значит я что-то типа дворцового шута? — незлобно уточняю я и Киран второй раз за этот день закатывает глаза, улыбаясь. А я теряюсь в его улыбке, обхватывая руками его шею.
— Определённо нет, сердце моё. Ты слишком красива и мила.
Когда он оставляет лёгкий поцелуй на моём лбу, я готова растечься в его руках, сама став водой, из которой меня выносят на берег.
Глава 19. Призрак
После этого вечера я точно запомню, что семейный вечер — а именно так охарактеризовал Киран наш ужин — обычно проходит в гробовом молчании. Я не преувеличу, если скажу, что поминки в деревне, где я росла, проходили живее. И уж точно не в таком тёмном зале, мрамор которого давит, винная скатерть оттеняет золотые бокалы, а присутствующие за столом молча ковыряются в своих тарелках.
Я отхлебываю из своего бокала вино.
Мы сидим здесь около двадцати минут, и за это время только я и Барбара хоть что-то съели. Мужчины просто болтают в бокалах жидкость, даже не пытаясь заговорить друг с другом.
Я сижу рядом с Кираном, Дарэй во главе стола, Барбара напротив него, а Рейнольд напротив Кирана. Стул рядом с Реем пустует.
Взгляд Рейнольда отсутствующий, Дарэя — задумчивый. И лишь глаза Барбары прожигают во мне дыру, пока я пытаюсь даже не смотреть в её сторону.
Дарэй то и дело рассматривает меня из-под опущенных ресниц, вызывая у Барбары негодование. Я же сижу прямо, и лишь спокойствие Кирана помогает мне выдерживать эту пытку.
— Дарэй, если ты будешь и дальше продолжать меня игнорировать после нашего разговора, то это будет недостойно Императора, — нарушает голос Кирана эту гнетущую тишину.
Дарэй усмехается, и мой взгляд тут же скользит к его резцам зубов. Они чуть заострены, но не так, как у монстров, о которых рассказывают в легендах. С тех пор, как я прочла отрывки из библиотечных книг, я начала всюду искать опровержение тех фактов, что Одарённые на самом деле являются вампирами.
— Ты ещё скажи, что друзья и побратимы друг на друга не имеют права злиться.
Их диалог эхом гуляет по обеденному залу, в котором мы сидим. Барбара слишком звонко кладёт столовые приборы на тарелку, заставляя меня вздрогнуть. Волчица стреляет на меня взглядом, наслаждаясь произведённым эффектом. Мужчины же, кажется, и вовсе нас не замечают.
— Вот именно, ведь мы — семья, — Киран отпивает напиток из своего бокала и аккуратно промокает салфеткой губы.
— Семью не предают, семью не унижают перед дамами, за семьёй следуют даже в тёмные времена.
Я не понимаю, о чём они говорят, а вот Рей впервые смотрит на Дарэя.
— Киран прав насчёт того, что ты задумал, Дарэй, — говорит Рейнольд Императору. — Это не те вещи, на которые можно решаться в одиночку.
— Значит, вы уже всё обсудили, — Дарэй складывает ладони домиком. — Какая хорошая работа! В особенности за моей спиной.
Обстановка накаляется, и я это чувствую каким-то шестым чувством. Волосы на затылке встают дыбом от того, как разговор постепенно набирает обороты.
— Сейчас не место и не время, Дарэй.
— Я ваш Император, чёрт-подери!!
Голос Дарэя срывается на крик, он хлопает рукой по столешнице с такой силой, что по ней идут трещины. Тарелки подскакивают, бокалы падают, Киран быстро перехватывает мою руку, машинально взлетевшую вверх, чтобы я не заехала себе в глаз ножом.
Я не успеваю осознать случившееся, в котором всё происходит слишком быстро. Но вижу, как Дарэй еле сдерживает нахлынувшую злобу, сжав кулаки, на которых от сильного удара даже не проступило и капельки крови, а потом…
Что-то лёгкое, словно пёрышко, касается моего разума, но отталкивается от него, будто не в силах на меня воздействовать.
Я перевожу взгляд на Рея, глаза которого буравят Дарэя. Его взгляд… настолько страшный, что у меня стынет в жилах кровь. Рей ничего не говорит, но он весь застыл также, как и Киран, ощенившись. Его зрачки сужены и настолько крохотны, что тонут в радужке насыщенного цвета вина.
Киран сидит рядом, будто заслоняя меня плечом от Дарэя. Кажется, между этими троими происходит молчаливый диалог…
Я вспоминаю, что Дарэй обладает Утренним артефактом. Если Император Одарённый богом Утра Мэнлиусом, то выходит, что возможно они и общаются, но телепатически. Ведь утренний Дар — телепатия.
— Мы поговорим об этом потом, — неожиданно спокойно произносит Дарэй, не отрывая взгляда от Рейнольда.
— Да, Ваше Величество, — цедит Киран. — Мы же друзья.
Дарэй откидывается на спинку кресла, и я впервые вспоминаю о Барбаре, которая сидит так, будто ничего вокруг не происходит. Либо она что-то знает в отличие от меня, либо не знает и относится к этому с полным равнодушием. Как, собственно, должна относиться и я, потому что вряд ли смогу вынюхать пояснения причин произошедшего «взрыва» у Императора.
Невольно завидую прямой и уверенной осанке Барбары, как вдруг ощущаю покалывание в своём теле, не предвещающее ничего хорошего. Мой Дар незаметно от всех копирует поведение Барбары прежде, чем я начинаю сама это осознавать.
— Интересно, с каких пор друзьям не рассказывают о важных вещах, — решает продолжить диалог как ни в чём не бывало Император. — Например, о невестах.
Камень в огород Кирана, однако герцог никак не реагирует на этот выпад друга. Рей вновь утыкается в свой бокал, и обстановка вновь становится такой, какой была несколько минут назад. Но мой пульс, всё ещё бешенный после испуга, никак не может столь же быстро восстановиться.
Мои руки застывают над тарелкой. Точно также, как застывают руки Барбары, сидящей рядом. Волчица берёт в руки свою салфетку. Я зеркально повторяю за ней, понимая, что моя сила копирует её движения. И молюсь, чтобы этого никто за столом не заметил.
— Это личное, — звучит ответ Кирана.