Я болтаю в стакане жидкость, не прикасаясь к стеклу. Выпитое до этого горячит и так пылающее тело, но при всём этом мои мысли предельно холодны.
Это моя битва, но не мой выбор. И Блайдд это прекрасно знает.
Мы молчим, и это молчание нагнетает обстановку, пока я, наконец, не бросаю:
— Я готов ко всему, в том числе и к ответственности. К любым последствиям, следствиям, выборам, разделению власти и далее по списку. Но я также готов жертвовать всем, чтобы у Лайлы было время окрепнуть, обучиться всему необходимому и главное — самой сделать свой осознанный выбор. Лайла сама должна решить, собирается ли она участвовать во всём этом, или же нет. И, чтобы она не выбрала, я пойду по её пути вместе с ней, помогая во всём. Это достаточный для тебя ответ, Блайдд?
Альфа кивает, и я вижу тень горькой улыбки на его губах. Затем он встаёт и кладёт руку на моё плечо, сжимая его:
— Киран, я знаю, что ты винишь себя за то, что не смог сам позаботиться о Лайле. Но на самом деле тебе не стоит себя корить. Уже ничего назад не вернёшь. И я, если бы был на твоём месте, поступил бы точно также, — как же! Правильный Бладд вряд ли поступил также, как я… — Если бы ты забрал Лайлу под свою опеку… Даже если бы спрятал и утаил ото всех, оставался бы шанс, что всё-таки ты навещал бы её. И тогда, когда Лайла бы выросла, она всё равно бы видела в тебе отца, а не мужчину. И ты бы терзался от неразделённых чувств к ней, потому что слишком правильный по отношению к другим. Ты не виноват, Киран. И сейчас Лайла нуждается в тебе. Я вижу, что она любит тебя. Отпусти эти мысли, чтобы они не утащили тебя на дно.
Я горько усмехаюсь, кивая ему. Блайдд всегда обладал невероятной чуткостью и проницательностью. Он зачастую мог разгадать замыслы окружающих и разбирался в людях. И сейчас, в своих искренних словах, он был чертовски прав.
— Спасибо, дружище, — я хлопаю ему по плечу в ответ. — И прости меня за Барбару. Не уследил.
— Она уже взрослая девочка, ровно, как и Лайла, — в низком голосе Великого Князя сквозит грусть. — И я уже поразмыслил о том, что Барб может вести свою игру, что нам тоже нельзя списывать со счетов.
— Давай обговорим э… — начинаю я, но не договариваю, так как слышу ругань с улицы. Острый слух позволяет мне разобрать женские вопли и утробный рык мужчины.
Я закатываю глаза.
— Впрочем, давай отложим этот разговор. Кажется, там, — я кивком показываю на окно, — названная тобой «весьма достойной» ведьма прямо сейчас пытается сцепиться с нашим не менее достойным другом.
Блайдд ухмыляется и цокает, а после мы направляемся к окну и выпрыгиваем на улицу, не тратя время на спуск по лестнице.
Оказываясь в палисаднике, я тут же натыкаюсь на Тиону, шипящую на Рейнольда, который явно вернулся с охоты. И оказался пойман врасплох маленькой злой девушкой.
— Что, мы такие нежные, да? — уперев руки в бока, язвит ведьма. Её рыжая коса перекинута через плечо, глаза горят презрением, а фигура источает надменность. — Знаешь, что я могу посоветовать тебе?
— Не нужны мне твои советы, ведьма!! — скалится Рейнольд. Весь его дорогой чёрный камзол в крови, как и тёмные волосы. Это было крайне непохоже на обычно сдержанного и порядочного вампира.
— А мне плевать!! Не можешь держать себя в руках, так приобрети себе ошейник, чтобы ходить на поводке! — Тиона гневно сплёвывает на землю и разводит руками. — Пусть хоть кто-то контролирует тебя, раз ты сам этого делать не можешь!
Рей бросается на ведьму, но между ними моментально вырастает Блайдд, удерживая Рейнольда от безумного поступка.
Рейнольд пытается вырваться из хватки альфы, но тот держит его крепко — не зря он сильнейший в Вэльске оборотень. Тогда Рей рычит Тионе через плечо Блайдда, клацая своими клыками:
— Да я сердца вырывал в то время, когда ты ещё ходить толком не умела!!
— Ого, ты такой старый! А манер и воспитания нет. Стыд, позор и срам! А ещё почтенный дедуля, как говорится! — разводит руками девица, выводя комичность сложившейся ситуации на новый уровень. О Ночь, нашли же они повод для ссоры!
Буквально пару минут назад мы с Блайддом обсуждали вопросы сохранения мира, а теперь разнимаем двух беснующихся представителей древнейших рас Саяры, которые ругаются, словно дети. Правда, дети обычно не столь сильны в намерении убить друг друга.
— Всё, хватит! — вмешиваюсь я, еле сдерживая смех после «дедули» — новой клички Рея. Не знал, что доживу до такого момента, что увижу Рейнольда в такой бешенстве! — Успокоились оба. Вы у меня в гостях, а значит уважайте правила этого дома. Тиона — иди к себе в комнату. Рей — останешься со мной на пару слов.
Рыжая бестия прожигает меня своим взглядом, вздёргивает нос, а потом сообщает:
— Да пожалуйста! Не люблю спорить с престарелыми маразматиками. У них ум за разум заходит.
Рей вновь предпринимает попытку вырваться, но Блайдд сдерживает его и на этот раз.
— Я тебя прикончу, ведьма!!
— Ну попробуй, дедуля!
Благо, Тиона скрывается из виду, подчиняясь моему требованию, и сдерживать Рея становится легче. Блайдд бросает на меня выразительный взгляд, но не спешит выпускать из хватки взбешённого Рейнольда.
И лишь когда мы слышим гневный хлопок двери Тионы, альфа, убедившись в том, что Рейнольд пришёл в осознанное состояние, выпускает его на свободу.
Я молюсь, чтобы сон Лайлы был крепким, и она не проснётся от громкого звука. А вот Рей в это время отшатывается от Блайдда и впечатывает кулак в рядом стоявшую яблоню, расшибая её ствол в щепки.
Появившийся откуда ни возьмись Митрис тут же язвительно комментирует происходящее, обращая свои очи к небу:
— Ну яблоню-то за что! Я не для этого её здесь сажал!
Рей оборачивается на него, тяжело дыша и не убирая клыков. Его взгляд любого другого обратил бы в бегство, но только не самодовольного Митриса, который знаком с Рейнольдом больше половины тысячелетия.
Ещё немного посетовав на уничтожении яблони, Митрис возвещает:
— Я, пожалуй, пойду помяну деревце. У тебя, Киран, и без нас получается неплохо читать нотации, — древний кивает на Рея. — Пойдём, Блайдд. Погреб Кирана давно без нас скучает.
Когда они скрываются в доме, направляясь уничтожать мои запасы вина, я перевожу взгляд на Рея, который до сих пор тяжело дышит и сжимает руки в кулаки.
Я прекрасно понимаю, что ведьма его бесит, но без неё нам никак не обойтись. И Рею тоже это придётся осознать, как бы он не хотел свернуть Тионе шею своими руками.
— Пойдём уже, прогуляемся, — бормочет Рей, махнув рукой в сторону леса, залитого ярким светом луны. — Но в обмен на моё обещание не трогать эту рыжую сучку, ты составишь мне компанию и поохотишься со мной. Я снова ужасно голоден.
Что ж, на то я всегда и равнялся на сознательного Рейнольда — он всегда умел взять ситуацию в руки и мыслить здраво.
— Пошли уже, дружище, — говорю я, и мы растворяемся в ночи.
***
Всё-таки собраться вновь после вчерашнего вечера было довольно плохой идеей. Учитывая, что даже несмотря на все размолвки внутри нашего круга, прошло слишком мало времени с тех пор, как некоторые из нас пытались перегрызть друг другу глотки.
Стол в большом зале подлежал замене, поэтому я сказал прислуге накрыть обед в гостиной. Там был небольшой стол, однако во избежание конфликтующего соседства за трапезой я благоразумно уточнил, что лучше внести ещё несколько небольших столиков с угощениями. Подобная тактика всегда срабатывала десятилетиями, но не в этот день.
Блайдд, уже до этого сходивший на охоту с племянником, занял один из диванов в углу гостиной и потягивал вино. Митрис довольно успешно совершил набег на погреб и теперь наслаждался компанией вина столетней выдержки в кресле возле Лайлы. Сама же девушка старалась не пересекаться со мной взглядами, то и дело краснея и медленно наслаждаясь едой, которой доверху полнилась её тарелка. Я был рад, что Лайле вернулся аппетит. А вот бросающему на неё взгляды Митрису, не очень. Я не успел поговорить с ним из-за обещания Джонатану срочно решить вопрос о дальнейшей судьбе Лили с Блайддом. И теперь очень жалел, что возможность ясно выразиться на счёт Лайлы была упущена и теперь мне оставалось лишь не сводить с Митриса хмурого взгляда весь обед. А на взгляды Митрис плевать хотел — он всегда был тем ещё паршивцем.