Дальнейшие тексты летописи пестрят сообщениями о нападении Литвы на русские земли, причем идет она на Новгород обычно через Торопец. В 1234 г. отряды Литвы дошли до Руссы и новгородцы догнали их только «въ Торопечьскои волости», на Дубровне; в 1245 г. Литва воевала за Торжок и Бежецкий Верх. Тверичи и дмитровцы догнали их только у Торопца, и их княжичи «въбѣгоша в Торопечь». На следующее утро подоспел Александр Невский и «княжиць исъче или более 8»; у этого же города настиг литовские отряды только что напавший на «волось новгородьскую» князь Василий с новгородцами (1253 г.)[1040]. Литва, следовательно, беспрепятственно хозяйничает в Смоленской земле, и в частности в ее северной части — Торопецкой волости, которая даже прикрывает ее князей в Торопце. Как мы видели, Смоленскую землю длительно охраняло то, что ее князья, имея в ней свои личные домениальные владения, получали княжения в разных частях Руси. В XIII в. процесс феодального дробления и процесс антагонизма среди сильно разветвившейся семьи Ростиславичей достигли своего апогея. Как указал уже П.В. Голубовский, теперь в Смоленске происходили распри между двумя их линиями — Романовичей (потомков Романа Ростиславича) и Давыдовичей (потомков Давыда Ростиславича). Русские земли были под угрозой татаро-монголов с востока, литвы и немцев с запада. В этих условиях вопрос о смоленских домениальных владениях Ростиславичей приобретал вполне ощутимую остроту. Торопецкое княжество предъявляло самостоятельность ранее всего: там была, мы видели, особая линия потомков Мстислава Ростиславича. Княжество это, возможно, было даже ближе временами к своим северным соседям — Новгороду и Суздалю (события, связанные с Александром Невским, и т. д.). Борьба Ростиславичей шла, видимо, из-за остальных территорий. Смоленское княжество клонилось к упадку.
Летописи Смоленской земли до нас не дошли, и мы так и не знаем, что происходило в Смоленске в страшные годы татаро-монгольского нашествия (1238–1240 гг.). Разорив Рязанские земли, Москву, Переяславль, Юрьев, Дмитров, Волоколамск, Тверь и Торжок, они двинулись на Селигерский путь и, «секуще люди, акы траву», дошли до Игнача креста. Только сто верст отделяло их от богатейшего русского города — северной столицы — Новгорода. Однако их дальнейшее продвижение на северо-восток приостановилось, и новгородский князь Александр свободно мог праздновать свою свадьбу с полоцкой Брячиславной (1238 г.)[1041]. Двигаясь на юг, к Киеву, татаро-монголы обошли Смоленск, осадили «вятические» города Воротынск, Серенск, Козельск… Смоленск был в стороне.
Лишь в житии Меркурия Смоленского, которое многие авторы считают недостоверным, есть сведения, что татаро-монголы по возвращении из Венгрии в 1242 г.[1042] двинули отряд на Смоленск. Но приступ был отбит, а ночной вылазкой они были разгромлены у Долгомостья. Лишь в 70-х годах XIII в. Смоленск начинает признавать тяжелую руку татаро-монгольских поработителей. Однако их власть здесь чувствовалась довольно слабо.
Культура
Архитектура
Из многочисленных памятников смоленского домонгольского зодчества до нас дошло всего три храма (смоленские церкви Петра и Павла, Иоанна Богослова и Архангела Михаила). Остальные были в руинах уже в XVII в. Памятники гибли из-за постоянных военных действий в близком к русской границе Смоленске, также, по-видимому, и из-за землетрясений (храм «На Протоке»[1043]). Если данные И.Д. Белогорцева о 46 памятниках в Смоленске и не точны, то по новейшим исследованиям Н.Н. Воронина и П.А. Раппопорта в городе было не менее 26 домонгольских храмов и вне его пределов еще четыре[1044]. Недавняя публикация этих работ позволяет остановиться на смоленском зодчестве весьма бегло.
1043
Воронин Н.Н. Памятник смоленского искусства XII в. — КСИА, 1965, вып. 104, с. 32. Землетрясение в Смоленске зафиксировано, например, 14 октября 1801 г., причем «паче приметно было при берегах Днепра» (где и стоят древние церкви), см.: Щепатов А. Словарь географический Российского государства. М., 1807, т. V, стб. 1037). Землетрясение в этих местах отмечалось и в 1821 г. на Западной Двине. У Кокенгаузена 9–12 февраля «домы колебались столь приметным образом, что устрашенные жители поспешно оставляли оные» (Русский инвалид, 1821, № 52, с. 206).
1044
2