Первый каменный храм (Успения Богородицы) был заложен в городе Мономахом при его вторичной поездке в Суздаль (1101)[1045]. В 1611 г. он сильно пострадал, был восстановлен (1627) и, наконец, заменен современным собором (1674), полностью перекрывшим его остатки. Раскопки у стен последнего обнаружили 25 % плинфы времени Мономаха и 75 % времени Ростислава, что указывает не на достройку собора Мономаха, как полагают исследователи, а скорее на возведение рядом с мономаховым храмом архиерейских палат, упоминаемых в документах до возведения собора 1654 года (приведя их, Н.Н. Воронин и П.А. Раппопорт не обратили на это внимание).
Эпоха Ростислава (1125–1159) ознаменовалась в княжестве строительством не только укреплений, но и постройкой церквей. На Смядыни в урочище, где был убит князь Глеб (1015) в 1145 г., возвели большой храм Бориса и Глеба с княжескими усыпальницами, а в загородной резиденции князя за Днепром построили церковь Петра и Павла с мозаичными полами и фресками. Оба здания отражали киевские традиции архитектуры.
Церковь Петра сообщалась с двухэтажным княжеским дворцом. Тогда же строился еще один храм за Рачевкой (на Вылуповой улице XIX века). Артель мастеров, работавшая на Смядыни, выстроила на детинце бесстолпную капеллу и, возможно, епископские палаты. Тогда же на краю детинца возвели и «терем» (определено по аналогии с теремом в Чернигове, но там он далеко от края детинца, скорее это остатки укреплений, как, опровергая З. Дурчевского, определил Н.Н. Воронин в Гродно[1046]). Сын Ростислава Роман выстроил на своем дворе храм Иоанна Богослова, близкий к церкви Петра и Павла. Рядом во второй половине XII в, здесь же поставили немецкие купцы по западноевропейским образцам «латинскую божницу» — ротонду. Особый интерес представляет церковь св. Василия на Смядыни 70–80-х гг. XII в. (рис. 30). По типу храм близок к церквям Петра и Павла и Иоанна Богослова, хотя он без галерей. Новая черта — характер угловых пилястр. Двуобломные пилястры появились в Киеве (ц. Богородицы Пирогощей, 1131–1136 гг.). Как и ранее, конструктивным здесь был первый облом, второй же облом обеих смежных угловых пилястр составляет сплошной угол здания (Петропавловская и Иоаннобогословская в Смоленске), но в Васильевской плоскость угловой пилястры соответствует толщине стен, а плоскость облома ее превышает, появилось угловое закрестье. К пучковым пилястрам смоленских храмов конца XII — начала XIII в. остается один шаг.
На конец XII — начало XIII вв. падает расцвет смоленского зодчества. Смоленские храмы приобретают теперь совершенно особые черты. «Динамичность развития, острота силуэта, башнеобразно поднятый на высоком пьедестале барабан, трехлопастное завершение фасадов» — вот что стало теперь характерным[1047]. В этот период в самом Смоленске было выстроено самое большое количество памятников. «Единый круг архитектуры киевской традиции четко разделился на две самостоятельные школы: смоленскую и киевско-черниговскую»[1048]. Смоленские мастера строят храмы в Киеве, Рязани, Новгороде, Пскове. В Смоленске работало не менее двух школ архитекторов, одна (доминирующая) базировалась на старых традициях, другая же несла новые веяния. Первая, как установил П.А. Раппопорт, вела традиции от пришедшей тогда в упадок полоцкой школы зодчих. В 80-х годах XII в. полоцкий архитектор выстроил на дворе смоленского князя Давыда Ростиславича знаменитый собор Михаила Архангела (1180–1197) и взял при этом за образец большой собор полоцкого Бельчицкого монастыря. Как и в Полоцке, здесь массы ступенчато нарастали вверх, к тому же ощущение вертикализма здесь поддерживалось пучковыми пилястрами сложного профиля (рис. 31). Смоляне были поражены: «такое же нѣсть в полоунощнои странѣ и всимъ приходящимъ к ней дивитися, изрядней красотѣ ея», — писал летописец. Прославившаяся артель была приглашена строить собор на Кловке, храмы на Рачевке, у д. Чернушек, у устья Чуриловки и на Воскресенском холме. Вторая школа представлена всего тремя храмами (на Протоке, на Окопном кладбище и вблизи Б. Свирской улицы — Б. Краснофлотская, рис. 32–33). Стремление к вертикализму было и здесь, но стены из-за оригинальных плоских пилястр в нижней части выглядели более уплощенными. Эта школа была, несомненно, местная. Возможно, что первая артель была княжеской, а вторая епископской[1049], однако, это еще требует доказательств.
1045
ПСРЛ. 1962, т. II, стб. 250;
1047
1048