На улице поют птицы и буйно цветут розы, насыщая влажный воздух восхитительным ароматом. С ясного неба ласково светит солнышко.
Красота...
Как же чудесно чувствовать себя человеком! Дышать полной грудью, не боясь внезапно превратиться в оголодавшего монстра!
Улыбка сама собой наползает на губы, и прохожие, совсем незнакомые люди, приветливо улыбаются в ответ. Это так приятно, что ничто, ничто, включая ушлого воришку, едва не стащившего мой кошелёк, и целое ведро воды, вдруг вылитое передо мной из окна того самого дома, где в прошлый раз упал цветочный горшок, не в силах испортить хорошего настроения.
- Привет! - блондинка за стойкой мастерской сияет, словно мы с ней подруги. - Хорошо, что ты всё же пришла! Я уж волновалась, что передумаешь.
- Ни за что! Я с нетерпением ждала этого дня. Меня, кстати, зовут Тира.
- А я - Асти. Моего отца зовут Маррэль, я его о тебе уже предупредила...
- Что-то не так? - уточняю, видя, что она замялась. - Думаешь, он не позволит мне сюда приходить?
- Нет! Просто... Я хотела кое о чём попросить.
- Да?
- Отец не берёт с учеников денег, но было бы здорово, если б ты смогла хоть иногда мне помогать. Ничего сложного, честно! Всего-то на часик, ну, может, два подменить за прилавком! Понимаешь, папа пишет картины, мама печёт пирожные, а мне приходится сидеть тут, присматривая за магазином. Даже с друзьями погулять некогда!
Постоять за прилавком? Ну, если она не собирается нагружать меня этим каждый день, то, вроде бы, и правда нетрудно.
- Вторая половина дня у меня обычно свободна, так что почему бы и нет.
- Правда?
- Да, - улыбаюсь, оглядываясь по сторонам. - Мне здесь нравится.
- О, слава богам! - Асти всплескивает руками и облегчённо смеётся. - Идём, я провожу тебя в мастерскую.
Обогнув прилавок, мы поднимаемся по тихо поскрипывающей деревянной лестнице.
- Вот, первая дверь! - показывает девушка. - Остальные две - спальни.
- Спасибо.
Я протягиваю руку, собираясь постучать, но она меня останавливает:
- Погоди, Тира! Папа он, ну...
- Необычный, да? - иронично вскидываю я брови.
Этого стоило ожидать.
- Немного, - звонко хихикает она. - Но он хороший, честное слово. Я очень надеюсь, что вы поладите!
- Входите уже, - меланхолично доносится из-за двери. - Сколько можно держать гостью на пороге моей мастерской?
Асти подмигивает и проворно сбегает вниз по лестнице, а я решительно тяну ручку двери.
Просторная обитель мастера Маррэля заполнена светом и знакомым ароматом творчества, единым для всех миров: насыщенным запахом красок, растворителем, грунтовкой и чуточку - деревом. Как я и думала, здесь много холстов - они на стеллажах, на мольбертах и даже на полу, возле стен. Но ощущения захламлённости нет. Просто чувствуется, что художник много работает.
- Здравствуйте, - улыбаюсь, встретившись с ним взглядом.
Хозяин мастерской очень высок. Это сразу бросается в глаза, хоть сейчас мужчина просто сидит, вытирая руки чистой тряпицей. На нём рабочая, немного заляпанная краской белая рубашка с закатанными рукавами. На плече лежат собранные в хвост длинные чёрные волосы. Синие, словно затягивающие глаза смотрят на меня, но будто бы сквозь, не видя, не замечая.
- Астелла сказала, ты интересовалась, беру ли я учеников... - медленно и отстранённо говорит он. - Это всё ещё так?
- Выставленный в лавке портрет вашей жены произвёл на меня очень сильное впечатление. Он восхитителен! Из множества картин, которые я встречала, только ваша кажется живой, дышащей. Я хочу... мне нужно этому научиться.
Взгляд художника впервые становится сосредоточенным, цепким.
- Зачем? Что ты ищешь?
Он смотрит, и я понимаю, что не могу ничего утаить, не могу обмануть, скрыв эгоистичную, неприглядную для посторонних глаз правду.
- Наверное, я ищу... гармонию. Ищу свет, тишину и покой, которые остаются внутри, когда неотступно преследующие мысли и чувства воплощаются на холсте. Знаете, мастер, раньше я не могла бы представить себя без живописи, а сейчас настолько давно по-настоящему не рисовала, что скопившиеся образы душат меня, требуя дать им жить. Я стараюсь, но, сколько бы ни пыталась, картины получаются «мёртвыми». Раньше даже наброски легко «оживали», а теперь, чем больше усилий я прилагаю, чем тщательнее прописываю детали, тем хуже. Поэтому мне очень важно учиться у вас.