Тогда почему? Зачем было сюда идти? Он ведь, кажется, патрулировал другой этаж, однако без колебаний пошёл меня проводить. Не ради привидения же...
Забота?
Альбом?
Инкуб знает, что там много его портретов, но, внимательно вглядываясь в черты его лица, я не вижу ни жажды самолюбования, ни насмешки. Это что-то другое.
- Любопытство - та ещё пытка, да? - улыбается понимающе. - Так уж и быть, спрашивай.
Но я уже передумала.
- Смотрите, что захотите.
Даже если бы я спросила, зачем он всё это делает, зачем уделяет мне так много внимания, сознательно переводя наши отношения в какое-то непонятное панибратское русло, он, скорее всего, просто сказал бы, что это интересно. И всё. Мне бы это ничего не дало.
Лучше уж вернусь к своему чудовищу.
Очертив громоздкий призрачно-бурый силуэт, рисую оскаленную в рыке зубастую пасть и два горящих глаза. Что же ещё?.. Немного подумав, добавляю массивные лапы, когти и вдруг вспоминаю, что с разрешением смотреть всё явно погорячилась.
- Лэсс Рин’тар, только не трогайте...
Свёрток с драконьим портретом уже у него в руках!
- Нельзя? - переспрашивает недоумённо. - О, ты умеешь краснеть... Это что-то особенное, да?
- Нет!
- Тогда я могу взглянуть?
Борясь с глупым смущением, киваю. В конце концов, там ведь не совсем он, правда? Вернее, он, но сам-то лэсс Рин’тар этого не поймёт.
Бережно расправив перед собой лист, мужчина застывает с непонятно смятённым взглядом. Брови подрагивают, губы приоткрыты... Что с ним такое?
- Разреши мне его купить, Тира, - голос спокойный, но чуть охрипший. - Пожалуйста.
Купить?
- Чем он вам настолько понравился?
- Трудно сказать, - отзывается, не отрывая глаз от наброска. - Влюблённый дракон - это ведь невозможно. Но, оказывается, очень красиво. Я раньше не знал.
- Почему невозможно?
Лэсс Рин’тар наконец переводит взгляд на меня:
- Ты не слышала? Драконы не умеют любить. Они хищники и одиночки.
Его губы улыбаются, но глаза - нет. В них густая тень сожалений.
О чём он сейчас думает? О чём жалеет?
Драконы не умеют любить... А инкубы? Инкубы ведь тоже в некотором роде хищники, просто энергетические, и тоже сами по себе, разве нет? Они не ищут любви, просто совокупляются, чтобы насыщаться и продолжать род.
Почему же тогда его настолько цепляют эмоции, которых порядочный инкуб вообще не должен понимать и испытывать?
Не поэтому ли ему так понравились мои рисунки? Там он совсем не похож на себя - порочного демона-искусителя, от которого, кроме похоти, никто ничего и не ждёт.
И вообще, точно ли он инкуб? Может быть, просто наг? Да, вопреки тому, что рассказала Майрин, он ходит на двух ногах, но разве это что-нибудь значит?
- Вы на половину наг, на половину - инкуб, лэсс Рин’тар?
Не ожидая такого вопроса, он невольно настораживается. Я вижу это по напряжённо-расправленным плечам, по заострившемуся взгляду. Мужчина словно мысленно взвешивает заработанное мной доверие, решая, сколько может открыть правды.
- Да, - подтверждает наконец, внимательно наблюдая за реакцией.
Опасается, что начну прыгать вокруг, выпрашивая показать хвост? Или что начну приставать с глупостями, как Эрена? Напрасно. Мне, конечно, не всё равно, что он на половину постельная пиявка, но конкретно сейчас хочется разобраться с другим.
- Тогда... Вам это не нравится? Быть полукровкой.
Набросок дракона близок ему именно из-за противоречий, и я, кажется, поняла почему. Он сам ими полон. Полон настолько, что они пропитали все мысли и чувства, исказили его восприятие. Из-за них он чувствует себя склеенным из двух неподходящих друг другу половинок, и если так, нарисованный мной влюблённый дракон - символ того, что даже разные части можно гармонично сплавить в одну.
Проблемы бы не было, родись лэсс Рин’тар чистокровным инкубом: привязанности им попросту не нужны, только секс.
И если б он стал обычным нагом, всё тоже было бы хорошо: они каким-то образом находят подходящего партнёра, и именно запечатление будит в них сильнейшую любовную связь, дремлющую до той судьбоносной встречи.
Но лэсс Рин’тар - полукровка, а потому лишён обоих этих преимуществ. Из-за смешения крови он уже не инкуб - а потому, видимо, испытывает потребность в чувствах, которые для других таких демонов априори невозможны. Но и не наг. Ему могло не достаться их способности узнавать подходящую женщину, благодаря которой эмоционально ущербные в плане романтики змеи «просыпаются», довольно быстро становясь пылкими, любящими и верными супругами. Может, конечно, полукровки как-то с этим всем и справляются, но смесь всё равно на редкость неудобоварима.