Смирившись, призрак медленно и печаль плывёт в сторону выхода.
- Идём, Ира, - подхватив с пола моё пальто, Шаррэль протягивает свободную руку, помогая подняться с ящика. - Накинь пока на плечи: на улице холодно. Чуть позже я его починю, так что новое покупать не обязательно.
- Научишь? - улыбаюсь.
- Если хочешь. Но сегодняшнюю тренировку предлагаю всё-таки отменить. Мне нужно разобраться с оборотнем и обрадовать Риллда.
- Обрадовать?
- Этот парень жил прямо под вами и пару недель назад исчез. Мы предположили тогда самое худшее - вместо похищений теперь начнутся убийства, а он - вот он, живёхонек. Хоть и призрак. По-моему, то, во что он вляпался, вообще не имеет никакого отношения к остальным случаям. Так что Риллд точно обрадуется.
Пожалуй. Директор очень переживает о том, что происходит в школе.
- Займись сегодня уроками, - чуть насмешливо улыбается инкуб. - Тут всё разваливается, так что работать в таких условиях я не разрешаю.
- Не разрешаешь? - переспрашиваю, опешив. - Серьёзно?
- Серьёзнее некуда! - смеётся, приобняв за плечи и буквально силком выводя из флигеля. - Пусть Риллд сначала наймёт кого-нибудь, чтобы разобрали здесь весь этот завал, проверили перекрытия и перестелили пол, а мы с тобой тем временем съездим в Нимэш.
Нет, ну если ставить вопрос таким образом, то я, пожалуй, не возражаю.
- Ладно. Но не думай, что, раз ты учитель, то можешь что-то мне запрещать.
- Учитель? - веселится он. - О, работа тут не при чём! Я о тебе забочусь!
- Шаррэль!
Его ласково-ироничный взгляд вкупе с сомнительными заявлениями смущает. Да ещё и призрак этот косится на нас с таким явным интересом, что не по себе. Он же ученик школы! Если станет опять человеком и хоть кому-нибудь проговорится о том, что видел и слышал, пока мы осматривали флигель...
- Насчёт косматого оболтуса не беспокойся. Он никому ни о чём не проболтается, - уверенно обещает инкуб. - Я обо всём позабочусь.
Судя по тому, что под его тяжёлым взглядом медведь даже чуточку съёживается, в сказанном можно не сомневаться.
В школе наши пути расходятся. Призрак ведёт Шаррэля на третий этаж, к мальчишкам, а я поднимаюсь к себе, морально настраиваясь на откровенный разговор с Майрин.
Как я и ожидала, соседка занята зельеварением. Разложив перед собой сразу несколько книг, по кусочку выписывает в тетрадь то из одной, то из другой, и вид имеет самый сосредоточенный.
- Май, почему ты вдруг увлеклась зельями?
Среагировав на мой серьёзный тон, она оборачивается.
- Лэсс Рин’тар велел спросить, да? Ты ему про меня рассказала.
Это не вопрос, она смотрит обвиняюще, как если бы я уже наябедничала на неё учителям.
- Пока нет, - отвечаю спокойно. - Но меня беспокоит, что ты можешь быть втянута в запрещённые директором вещи. Ты ведь понимаешь, что этого зельевара, распространяющего по школе свои товары, обязательно найдут и исключат?
- Да не я это... - тоскливо выдыхает девушка, бросив карандаш и отведя взгляд. - Я просто услышала, что кто-то торгует зельями, и подумала, что тоже могла бы сделать что-нибудь для себя.
- Но зачем тебе?
- Скоро экзамены. Мне ни за что будет не сдать эльфийский и математику, а если не сдам... Я не могу вернуться домой без диплома, Тира, понимаешь? Правда не могу! Родители только и ждут, когда меня исключат, и точно больше никуда не отпустят. А из меня такой же василиск, как и из тебя!
- Уверена, ты сдашь оба предмета, если как следует постараешься! Время ещё есть. Я могу помочь тебе с математикой, а эльфийский... по-моему, Гэлдрейд упоминал, что говорит на нём, верно?
- Арра Элиста никогда не поставит мне даже «хорошо»... Я ей не нравлюсь.
- Если есть разногласия с преподавателем, всегда можно сдать комиссии или директору. Вся эта авантюра с зельями только мешает сосредоточиться на действительно важном.
Покосившись на толстенный том зельеварения, Май переводит взгляд на лежащий рядом учебник по математике, который раза в четыре тоньше, и ещё больше никнет.
- Хорошо тебе говорить! Тебя-то не заставляют выйти замуж за скучного, старого и некрасивого ящера! Меня даже не спросят, если не получу диплом и не смогу стать магом нашего Дома! И не говори, что понимаешь, Тира! К тебе родители не пристают!
- Не пристают, - подтверждаю сухо. - Отец погиб, а маму я, скорее всего, никогда уже не увижу.
Растеряв боевой настрой, Май растеряно моргает, ожидая какого-нибудь продолжения, чтобы можно было заполнить неловкую тишину, но мне нечего больше добавить. Я и о сказанном-то уже жалею.
- Я не знала, - шепчет виновато. - Ты ведь никогда не рассказывала.