- Жаль, он у нас ничего не ведёт...
- А у нас - будет!
Краем уха прислушиваясь, медленно и сосредоточенно цежу компот, пытаясь потушить пылающее огнём горло.
Не помогает.
Обычная еда, кажется, совсем перестала работать.
Придётся всё же искать другие варианты, чтобы унять жажду. День-два – и я просто не смогу больше скрывать своё состояние. Если меня исключат…
- Пойдёшь со мной к Алль, Тира? – предлагает Майрин. – Меня сегодня отпустили с подработки, так что чаю попьём, поболтаем.
- Не могу, - развожу руками, извиняясь.
- Ну, тогда я побежала! Увидимся!
Гэлд с задумчивой улыбкой смотрит ей вслед.
Забавно... Между нами не такая уж серьёзная разница в возрасте, но чувства большинства из этих ребят кажутся такими прозрачными. С прежними одноклассниками подобное никогда не получалось. Была ли я тогда, семь лет назад, такой же по-детски эгоцентричной и просто ничего вокруг не видела, или всё дело в том, что у меня был Тимур и...
Оборвав мысль, встаю.
Не люблю это ощущение чуждость, непохожести. Чуждый - почти всегда одинокий. Это больше не про меня. Раз уж представилась возможность, нужно наслаждаться второй юностью... Или, хотя бы, не жаловаться.
- Мне тоже пора.
- Конечно, - кивает парень.
Остальные его друзья, включая блондинку, склонились над чьим-то конспектом и оживлённо спорят, ни на что не обращая внимания.
Стоит только свернуть за парочку поворотов, шум столовой исчезает, словно его отрезали. В коридоре ни души. Тихо. Не слышно даже стука Майрининых каблучков, только какой-то невнятный треск, шорох и… скрежет? Что там такое?
Прислушиваюсь.
Странный скрежещущий звук доносится откуда-то издалека, словно бы со стороны холла, но постепенно приближается. И чем ближе – тем неприятнее. Пробирает до мурашек по коже.
А ведь несчастного учителя нашли как раз на первом этаже школы... Может, даже где-нибудь здесь. И тоже вечером, кстати.
Совпадение?
Ёжусь, совершенно не ощущая в себе желания проверить это, влипнув в какую-нибудь сомнительную историю. Нет уж! Пока не стану опять человеком, буду сидеть тихо и не высовываясь!
К тому же… вдруг, директор и лэсс Рин‘тар отсутствовали именно потому, что охотятся, выслеживая преступника? Не хотелось бы сейчас попасться им на глаза. Меня и без того подозревают, а если застанут неподалёку от места очередного необъяснимого происшествия, милой беседой точно уже не ограничатся.
Жуткий замогильный скрежет ближе с каждой секундой.
Надо отсюда уйти.
Торопливо оглядевшись, сворачиваю в ближайший боковой коридор. Он, если не ошибаюсь, ведёт в сторону кухни, так что вряд ли пользуется особенной популярностью.
Но нет!
Не успеваю я добраться до кухни, как светлые мраморные стены вспыхивают голубым отсветом заклинания, применённого совсем рядом, за поворотом.
И снова этот невыносимый скрежет…
Проклятье! В десятке шагов от меня!
Приметив в тупичке старый шкаф, похожий на те, что стоят у нас в комнатах, без раздумий юркаю внутрь, потеснив небрежно навешанные тряпки… и чуть не умираю от страха, когда кто-то одной рукой убийственно-нежно зажимает мне рот, а другой крепко обнимает поперёк груди, не давая пошевелиться.
Похолодев, в первую секунду просто цепенею от ужаса.
В голове ни единой мысли, кроме сокрушительного осознания, что я – попалась, сама впрыгнула в руки неведомому злодею.
Почему непременно злодею? Так ведь приличные люди в шкафах не прячутся!
- Т-ш-ш… - шипит он.
Тёплое дыхание возле моего уха касается шеи едва ощутимыми мурашками, - и меня буквально взрывает от неконтролируемо острого приступа жажды. Темнота, вынужденная близость, тесное пространство шкафа, густо пропитанное терпким мужским запахом – всё это напрочь сносит крышу измученному голодом вампирскому телу, каждую мышцу которого скручивает, сводит от желания впиться в чью-нибудь шею.
Я просто умру, если не получу хоть глоток крови!
Забыв, почему и зачем вообще оказалась в столь необычном месте, отчаянно вырываюсь. Человеческое сознание в панике от того, что вот-вот случится, и всеми силами пытается избежать катастрофы. «Отпустите! – умоляю мысленно, ужом выворачиваясь из крепких рук. - Отпустите, или я сейчас…» В глазах темнеет от одного только образа, и даже в мыслях я не рискую облекать это в слова.
Мужчина злится. Перехватив руки и изо всех сил притиснув к себе, он жарко и настойчиво шепчет что-то мне на ухо, но я не понимаю, не слышу. В голове, лишая разума и контроля, набатом грохочет частое биение его сердца, и я яростно вырываюсь, больше всего на свете боясь, что поддамся и совершу непоправимое. Чудом оттолкнув невидимого незнакомца в угол, хватаюсь за створку, чтобы выскочить прочь, - и в один миг оказываюсь спеленатой от пят до макушки. Причём то, что меня обвивает, - не руки и не верёвка. Оно широкое, прохладно-гладкое и живое.