Я бессмысленно рассматриваю узор на пледе. Том самом, который Шаррэль не поленился взять собой, чтобы мне не было холодно во время полёта.
Что мы делаем? Как до такого дошли?
- Слушай... - начинаю несмело.
- Послушай... - порывисто оборачивается инкуб.
- Ты первый! - предлагаю, справившись с первой растерянностью.
Оттаяв от моей улыбки, он возвращается, садится рядом и испытующе, с самым серьёзным видом, предлагает руку. Едва я кладу свою ладонь поверх его, крепко переплетает наши пальцы и для надёжности накрывает их второй ладонью.
- Ты ведь не думаешь, что я в самом деле считаю тебя едой?
- Нет, Шаррэль.
Причина нашей дружбы не может быть в этом! Он заботится обо мне, не требуя взамен ничего, кроме возможности узнать меня лучше, найти ответ на загадку. Никто не стал бы прикладывать столько усилий ради тех крох энергии, которые получает с моими эмоциями.
- Но тебя беспокоит, что я наполовину инкуб?
- Иногда... Редко, на самом-то деле. Извини, что подняла тему «еды». Если бы не Ольдисс, я б об этом даже не думала.
По крайней мере, не подозревала бы Шаррэля в том, что он мною пользуется. А вот ревновать - ревновала б, тут уж ничего не поделать. Шаррэль мне слишком дорог и интересен, чтобы с кем-то его делить.
- Тогда в чём дело? - мягко спрашивает он, не подозревая, какие эгоистичные мысли кружатся в моей голове.
- Мы знакомы всего ничего, а ты уже пытаешься меня ограничивать.
Шаррэль осмысливает претензию молча, задумчиво перебирая мои пальцы, а потом обезоруживающе улыбается:
- Я очень тобой дорожу. Не считая семьи, у меня впервые появился человек, с которым можно оставаться собой и быть принятым. Это невероятное чувство... Оно настолько сильное, что не умещается в груди и даже порой обжигает, но я никогда ни на что его не променяю. Мне хочется быть с тобою всегда, постоянно. Заботиться о тебе. Беречь. Хочется, чтобы ты улыбалась. Ты для меня особенная, Ирочка. Я тобой очарован.
В другое время я бы смутилась, но сейчас стараюсь не обольщаться, призвав на помощь изрядно оскудевшие остатки здравого смысла. Во-первых, «очарован» - это ещё не «влюблён». Инкубы в принципе не умеют любить, а наги впервые влюбляются в свою пару, и если бы я вдруг оказалась ею, то, наверное, давно уже знала. А во-вторых, симпатия - не оправдание для его недавнего поведения. Признание - не повод позволять хитрому демону забрать контроль над моей жизнью.
- Я тоже очень тобой дорожу, Шаррэль, и мне важно твоё мнение, но я взрослая. Не нужно меня опекать.
Инкуб, ожидавший ответа с какой-то затаённой надеждой и блеском в глазах, смеётся, откинувшись на спинку дивана.
- Не смешно! - возмущаюсь. - Хоть я и выгляжу, как подросток, мне двадцать три года! Я привыкла справляться со всем сама!
- Ещё как смешно! - обессиленно качает он головой. - Смешно! Ты даже не представляешь, насколько...
Сколько можно принимать меня за ребёнка? Его упорное нежелание видеть правду прямо-таки раздражает!
- Хватит пытаться всё превратить в шутку!
- Не сердись... Шутить - единственное, что мне сейчас остаётся. Или смеяться, или совсем отчаяться...
- Просто перестань решать за меня!
- Не могу, - пожимает плечами. - Я о тебе волнуюсь и хочу позаботиться. Разве это плохо?
- Не играй словами! Мы это уже обсуждали!
- Ну зачем тебе жить в империи?.. О! - озаряет его. - Тебе понравилась Ольдисс? Если хочешь, можем пойти к ней. Пообщаетесь.
Пойти к той суккубе?
- Нет уж, спасибо...
- А в империи таких большинство! - с ноткой торжества обещает он. - Неужели же ты хочешь видеться с ними каждый свой день?
Нет, разумеется! Но если там Тим...
- Если я решу задержаться, то сделаю это не из-за демонес, Шаррэль.
Даже намёк на Тимура ему неприятен, но руку мою инкуб не отпускает. Хмурится, задумчиво поглаживая большим пальцем запястье и, наконец, спрашивает:
- С этим твоим Тимуром ты тоже всё время спорила и никогда не слушалась, да?
- Спорила, - улыбаюсь я воспоминаниям. - Но он всё равно всегда поступал по-своему.
- А другие мужчины? Ты с кем-нибудь встречалась?
- Тим всех разогнал! - смеюсь. - Он был мне кем-то вроде брата и отца одновременно.
- Тебе не хотелось большего?
- Нет. Лет в пятнадцать, правда, я думала, что влюбилась в него, но со временем это чувство сменилось другим, более спокойным, ровным и глубоким. Мы не связаны кровью, но он мне родной.
- Он тебя ограничивал, но ты не обижалась? - изгибает бровь демон.
- Нет! - признаюсь со смешком. - Привыкла. К тому же, Тим никогда не делал ничего плохого.
- А я разве делаю?
- А кто заманил меня в кабинет директора и чуть не свёл с ума ароматом своей крови? Ты хоть представляешь, как близка я была к тому, чтоб на тебя напасть?