Накинув на себя что-нибудь более приличное, чем черное белье, которое было на мне, я поднимаюсь наверх. Я уже наполовину сварила кофе со льдом на кухне, а моя пятилетняя черная кошка Бетти вьется вокруг моих ног, когда звонит мой телефон. Взглянув вниз, я вижу имя своего сводного брата во входящем видеозвонке и замираю.
Какого черта Гарретт пытается связаться со мной по видеосвязи?
Из чистого любопытства я отвечаю, прислоняя телефон к задней панели, чтобы он мог меня видеть, пока я продолжаю готовить карамельно-кофеиновую смесь.
— Не вешай трубку, — говорит он, как только соединяется.
— Хорошо...
Взглянув на телефон, я вижу, что он без рубашки и вспотел, его щеки красные, а волосы мокрые. На шее у него висит белое полотенце, но я заставляю себя отвести взгляд.
— Как дела? — Спрашиваю я, стараясь оставаться приветливой, хотя Гарретт буквально никогда не был добр ко мне за всю мою жизнь. Зачем ему это делать, если вместо этого он мог бы пытать меня?
Мой отец не смог бы жениться на ком-то, у кого был бы хороший сын. Желательно, чтобы он был еще и уродливый. Почему моя удача просто свела меня со сводным братом, который является полной противоположностью этим двум вещам?
— Как поживает твой папа?
Что ж, этот вопрос сбивает меня с толку. Он знает, что мой папа уже два года борется с раком, но это никогда не вдохновляло его протянуть руку помощи или даже приехать, так почему сейчас?
— Эмм... то же самое, я думаю.
— Что ты пьешь? — Спрашивает он, внезапно меняя тему.
— Кофе со льдом, — отвечаю я, обхватывая губами металлическую соломинку.
— Я не уверен, что тебе нужно больше энергии.
Ты позвонил мне только для того, чтобы оценить мой образ жизни? — Я огрызаюсь в ответ.
Я беру свой телефон и поднимаю его лицом к себе на балкон третьего этажа. Солнце вот-вот сядет, и отсюда захватывает дух. Что-то, что я отказываюсь пропускать каждый вечер. Иногда я даже привожу сюда свою камеру и позволяю своим зрителям наблюдать, как я задираю ноги на балкон и потягиваю кофе, пока солнце садится за озеро. Обычно это происходит, когда криперы заглядывают в мой почтовый ящик, чтобы сказать, что хотят шлепнуть меня по сиськам, или перегнуть через перила, или еще что-нибудь супер вульгарное, но я их игнорирую. Никто не испортит мне этот момент.
Прислонив свой телефон к вазону на столике во внутреннем дворике, я позволяю своему сводному брату вместо этого наблюдать за мной. Единственная разница здесь в том, что я могу видеть его, и когда я оглядываюсь, то замечаю, что он тоже держит свой телефон в руке и в данный момент потягивается, открывая мне во весь экран его длинные, стройные мышцы под идеальной загорелой кожей и дорожкой темных волос на теле спускающиеся вниз по его точеному прессу, исчезающим в шортах.
— Ты меня слушаешь?
— Да, — вру я.
— Тогда что я только что сказал?
— Что-то о... пробежке еще одиного марафона или что-то в этом роде?
Он усмехается и закатывает глаза.
— Я спросил, как проходит твое лето на озере с мамой и папой.
— Скучно, — отвечаю я.
— Разве ты не старовата, чтобы проводить лето с нашими родителями? — Спорит он небрежно.
— Не завидуй, потому что я работаю за своим компьютером и могу проводить здесь лето бесплатно. Кроме того, их все равно никогда нет рядом. Они либо в казино, либо на яхте со своими друзьями, либо занимаются бог знает чем еще.
— Все еще занимаешься вводом данных? — Спрашивает он дразнящим тоном.
— Ага, — Отвечаю я.
Очевидно, что я не афиширую тот факт, что зарабатываю деньги, демонстрируя свое тело мужчинам в Интернете. С этим связано очень много позора.
Не говоря уже о том, что Гаррет дал бы мне за это бесконечное дерьмо. Если бы он узнал, то использовал бы это как предлог, чтобы принизить меня. Достаточно тяжело быть секс-работником и без того, чтобы мой придурок сводный брат заставлял меня чувствовать себя дерьмово из-за этого.
Но мне действительно интересно, как бы он отреагировал. Во всяком случае, Гаррет - единственный человек, которому я хотела бы рассказать о своей работе. Потому что, если бы я это сделала, он действительно мог бы начать смотреть на меня как на женщину, а не как на капризную младшую сестру. Не то чтобы такой богатый, подтянутый и великолепный мужчина, как мой сводный брат, когда-нибудь запал бы на кого-то вроде меня, но я почти хочу, чтобы он увидел, что я делаю на камеру. Сама мысль о том, что Гаррет будет наблюдать, как я раздвигаю ноги перед экраном своего телефона, заставляет меня краснеть. Это наверняка изменило бы его восприятие меня.
Я только надеюсь, что он будет скорее возбужден, чем возмущен.
— Итак, ты придешь? — Небрежно спрашиваю я.
Не прозвучало ли это слишком требовательно? Я бросаю взгляд на экран, чтобы увидеть его реакцию, но он все еще потягивается.
— Мы открыли клуб всего три месяца назад. Я не могу взять недельный отпуск, чтобы съездить на озеро.
— Так приезжай на выходные. Это всего на пара часов.
— Почему ты так сильно хочешь, чтобы я приехал туда? Я думал, ты ненавидишь это, когда я бывал там. Разве тебе не нравится, что домик у озера в твоем распоряжении, пока их нет?
Мы с Гарретом никогда по-настоящему не ладили. Мы оба склонны к соперничеству, обладаем циничным чувством юмора и почти ничего не воспринимаем всерьез. Не помогает и то, что наши родители поженились, когда мне было восемь, а ему двадцать один, и единственное, что я могла сделать, чтобы привлечь его внимание, - это действовать ему на нервы.
Раньше он приезжал с нами на озеро каждое лето, но потом однажды летом, около десяти лет назад... он просто перестал. Я могу только предположить, что это было из-за меня.
— Неважно. Мне все равно, — огрызаюсь я с излишним нахальством.
— Черт. Что заползло тебе в задницу?
— Я просто спросила. Придешь или нет. Для меня это не имеет значения. Я просто подумала, что ты хотел бы увидеть папу, пока не стало хуже.
— О, правда? Это из-за папы? Потому что секунду назад это звучало так, будто ты просто хотел меня видеть.
— Нет, — упрямо отвечаю я.
— Ты уверена? Потому что приставать к своему сводному брату - это немного отчаянно. Неужели так трудно найти парней, которые будут встречаться с тобой?
На его лице игривая ухмылка, та самая, которую я ненавижу, потому что он использует ее, чтобы свести меня с ума.
— Я собираюсь повесить трубку. Почему ты такой придурок?
Он смеется.
— Мне нравится, как это тебя заводит. Это то, что делают старшие братья.
Скрывая, что эта фраза вызывает не столь глубоко запрятанные чувства, я быстро отвожу от него взгляд. Гарретт мне не старший брат. Он никогда не был моим старшим братом, но с тех пор, как наши родители поженились, он разыгрывает из себя брата, как будто напоминая себе и мне, что, кровные мы или нет, мы родственники.
Поэтому я прикусываю язык, потому что не могу сказать то, что на самом деле хочу. Я не могу сказать ему, что действительно хочу, чтобы он пришел сюда и провел со мной время. Я не могу сказать, что я на самом деле к нему чувствую, потому что для Гаррета все это - шутка. Я для него - посмешище. И если бы он когда-нибудь узнал, что я на самом деле чувствую, он никогда не позволил бы мне забыть тот день, когда я призналась, что до смешного влюблена в него.
Поэтому я прикрываю это сарказмом и поверхностной ненавистью.